Участвующие в «мероприятии» четверокурсники были несказанно удивлены, когда через известную им дыру в заборе, даже не оглядываясь по сторонам, из самого угла ограждения с той стороны появился этот странный новенький. По слухам, уделавший Монни и Дэвида каким-то кирпичом в своей комнате и доставивший неприятностей чуть не самому главному Воспитателю.
Азиат скользнул взглядом по группе людей, втащил с той стороны забора какой-то картонный коробок и, не обращая внимания на четвёртый курс, пошагал мимо в направлении Административной части (где он и обитал).
Что у салабона был явно незаслуженный «вездеход», все знали от наряда на КПП: и чего он через дыру в заборе путешествует? Вообще, эта бумажка была предметом зависти всего четвёртого курса, но перспектива получения такой на постоянной основе ни одному из кадетов в ожидаемой реальности не светила.
– Хорошо, что Ирмы нет, – некстати брякнула Жанна, у которой был талант безошибочно попадать в самые болевые точки чужой души, ничуть к этому не стремясь.
Женская половина хмыкнула. Женской половине было понятно: Монни сегодня в столовой делал попытку «восстановить мосты» с Ирмой, но возвращённый той при всём курсе алкоголь с хамоном (а в свёртке оказалось именно оно) ставили точку в их отношениях почище судебного приговора. Неписанные правила замкнутого коллектива, чё.
Где-то даже унизительно для самого парня. Но так приятно для женской половины: не говоря о внешней привлекательности, Монни был ещё и из весьма непростой семьи (что поднимало его внутренний рейтинг в Корпусе до высот, мало не заоблачных).
Монни поглядел на салабона, фыркнул, ничего не сказал и налил присутствующим парням по полному стакану.
Сам новенький азиат топал по дорожке, что-то надиктовывая в явно новый комм, сто процентов купленный совсем недавно (может, даже сегодня).
У Дэвида, в отличие от Монни, настроение было не очень: Виктория была хоть и невысока ростом, но сиськи из всего курса самыми зачётными были именно у неё. Подруга Ирмы, на которую строил планы Дэвид, вообще технично исчезла на выходные с территории, использовав имевшееся «запасное» увольнение и ни с кем не напрягая отношения.
А виноватый во всём мелкий узкоглазый дебил, не обращавший ни на кого внимания, сейчас шагал рядом по дорожке, о чём-то трындел в новый комм одной из последних моделей (не самого дешёвого бренда!) и чихать хотел на всех.
И Ирма – предательница. Из-за её кроля ведь всё завертелось, с досадой подумалось Дэвиду.
Алкоголь подстегнул уязвлённое чувство справедливости кадета и Дэвид, залпом глотнув «до дна» налитое Монни, поднялся с травы:
– Сейчас. Я быстро. Эй, придурок, стоять! – окликнул он вслед азиата, проходившего мимо.
Новенький, скользнув по Дэвиду взглядом, удивлённо поднял брови, плюнул Дэвиду под ноги и потопал дальше, не отрываясь от комма.
– Ах ты ж… – не на шутку разъярился Дэвид, подхватывая с земли одну из пустых бутылок пива (кстати, надо будет потом всё за собой убрать, мелькнуло у остальных).
– Ты чего?! – удивился товарищу Монни, но ничего не успел сделать.
Дэвид с удовольствием размахнулся и, подогреваемый алкоголем, с оттяжкой запустил пустую бутылку вслед азиату.
Четверокурсники на мгновение замерли.
Бутылка пролетела рядом с головой новичка, который быстро сунул комм в карман и развернулся:
– Кто? – азиат развернулся и направился к четверокурсникам.
– Комическая картина, – ни к кому не обращаясь, уронила Виктория. – Оно идёт сражаться за свои права.
В принципе, против этого новенького азиата она ничего не имела. По большому счёту, ей были безразличны и его отдельная комната (которой так завидовали все без исключения), и его «вездеход» (которому завидовали пацаны), и его новый комм (которому вот прямо сейчас завидовали выходцы из семей победнее, пожирая взглядами девайс в руке пацана).
Но Виктория считала себя умной. Потому, ещё и под алкоголем, не могла упустить момента и возможности «проехаться» по новенькому, насолившему Монни. На которого она давно имела виды, но только сейчас сумела подвинуть вездесущую Ирму.
– Ты это сейчас о ком сказала? – вопросительно поднял бровь азиат, подходя вплотную и нависая над расположившимися на земле четверокурсниками.
С противоположного края «стола» по широкой дуге двигался чуть покачивающийся от выпитого Дэвид.
– О тебе, маленькая обезьянка, – лучезарно улыбнулась Виктория, прижимаясь к Монни и обнимая того обеими руками.
– Уйми свою мразь, – азиат перевёл взгляд на слегка затормозившего Монни, который быстро не мог сообразить, как лучше отреагировать. – Или её кривые зубы пересчитают другие. Не ты. А ты будешь тратиться на её стоматолога, если ты действительно её мужчина. И краснеть не по своей вине.
Монни наконец вынырнул из алкогольного тумана и понял, что нужно делать:
– Ты кого мразью назвал, уродец?! И это ты что, меня сейчас решил жизни поучить?!
– Моё дело предупредить, – флегматично пожал плечами азиат.
– Э-э-э, стойте! – попыталась урезонить всех подряд неконфликтная Жанна, подхватывая со стола один из стаканов со спиртным и кусок хамона. – Парни, тормозните! – Жанна бросила уничижительный взгляд на однокурсников.
