Младшая сестра - [23]

— Старшие, но до сих пор не замужем. Слишком увлечены карьерой.

— Большинство умных женщин в наши дни поступают именно так. С какой-то стороны их можно понять. Они хотят стоять на ногах потверже, чем их матери и бабушки. Еще кофе?

— Да, пожалуйста. — Пока он наливал, Кресси поинтересовалась: — Вы находите спонсоров для своих путешествий или доход от поместья и книг делает вас независимым?

— Поместье, к сожалению, дохода почти не приносит, но книги довольно популярны в Америке, особенно издания в мягких переплетах, так что мне не приходится кланяться спонсорам. Но долго бездельничать я не могу. Секрет успеха моих книг в регулярно появляющихся новинках, описывающих путешествия, которые не проделывал раньше никто, либо путешествия, совершенные по следам забытых, но отважных парней. Таких, как, например, Арминиус Вэмбери.

— Никогда о таком не слышала. Кто он?

— Это венгр, родившийся в 1832 году, самостоятельно изучивший турецкий и арабский. Он, замаскировавшись под дервиша, путешествовал в Бухару и Самарканд. Но не буду вам больше ничего рассказывать, подождите мою следующую книгу.

В доме зазвонил телефон, однако Николас не обращал на него внимания, пока на пороге террасы не появилась Каталина и не позвала его. Вставая из-за стола, он сказал Кресси:

— Когда допьете кофе, мы поедем.

Кресси предпочла бы еще хоть чуть-чуть задержаться за столом и послушать его интересные рассказы, но, видимо, у него было полно дел. А у нее? Она поспешила наверх, чтобы еще раз почистить зубы и проверить, все ли положено в рюкзачок, который она предпочитала обычным сумкам через плечо — за исключением, конечно, редких случаев, когда облачалась в вечерний туалет.

Проходя мимо комнаты Николаса, она услышала его голос — он все еще говорил по телефону. В гостиной Кресси снова остановилась у портрета Джейн Дигби, на которую, как он сказал, она похожа.

По обеим сторонам камина стены были заняты полками, заставленными книгами на испанском, английском и других языках. Она любовалась старинными кожаными переплетами, когда услышала, что Николас спускается по ступенькам неожиданно легкой походкой для мужчины такого роста и телосложения.

— Кресси! — позвал он.

— Я здесь.

За завтраком его длинная шея была голой, теперь на ней появился легкий шарфик из индийского хлопка. А за широкими плечами был так же, как и у нее, рюкзак. Он выглядел непринужденно и жизнерадостно; конечно, на него будут оглядываться все женщины, где бы он ни появился. Интересно, что бы Фаззи сказала о нем?

Они уже выходили из дома, когда Николаса с кухни окликнула Каталина.

— Я быстро, — сказал он Кресси.

Все четыре дверцы «рейнджровера», стоявшего во внутреннем дворике, были распахнуты для проветривания. Кресси уже собралась сесть в машину, когда поняла, что заднее сиденье занято собакой.

— Привет, ты откуда?

Коричневый с белым спаниель поднял голову, которая до этого уютно покоилась на лапах. Он выглядел каким-то забитым, а при ближайшем рассмотрении Кресси обнаружила, что он в ужасном состоянии — тощий, шерсть спутанная, а на боку открытая рана.

Услышав, что приближается Николас, она сообщила:

— В машине заблудший пес.

Николас с нескрываемым отвращением глянул на спаниеля.

— Откуда, черт возьми, он появился? Кыш, кыш отсюда!

Собака даже не пошевелилась.

— Я бы не советовала дотрагиваться до нее, — порекомендовала Кресси. — Бросится на вас и укусит, а ведь она может оказаться бешеной.

— Я не собираюсь дотрагиваться до нее, — кратко ответил Николас. — Сомневаюсь, правда, что она бешеная, но блохи и клещи есть наверняка, а эта рана тоже не признак здоровья.

Достав из бардачка фонарь, он попытался выгнать собаку, ткнув ее в костлявый бок.

Та по-прежнему не шевелилась.

— Бедняжка, она выглядит такой несчастной, — сочувственно проговорила Кресси.

— Бедняжке нельзя здесь оставаться. Подайте мне, пожалуйста, трость. Она в дверце.

— Но вы же не можете ударить голодную собаку! Она почти при смерти.

— Я не собираюсь бить ее… просто посильнее подвину, чтобы она ушла сама.

— Надо выманить ее чем-нибудь съедобным… мясом, например.

— Отлично, попробуем. — И Николас ушел на кухню.

В его отсутствие Кресси участливо обратилась к спаниелю:

— Бедная старушка, ты голодна? Что же с тобой произошло? Ты потерялась? Выгнали плохие люди? Не бойся, мы о тебе позаботимся.

В сопровождении Каталины Николас вернулся с миской еды, дал понюхать собаке, а потом поставил на землю. По морде спаниеля нетрудно было догадаться, что он разрывается между желанием остаться в безопасном месте и желанием утолить голод. Второе победило. Пес поднялся на ноги, неуверенно спрыгнул на землю и начал с жадностью поглощать содержимое миски.

— Еле жив, бедненький. Спаниели здесь популярная порода? Или вы думаете, что это собака какого-то иностранца? — спросила Кресси.

— Судя по тому, что на нем нет ошейника, его выбросили подальше от дома, — предположил Николас.

— Как только люди могут совершать такое? — голос Кресси дрожал от возмущения.

— Порой они делают вещи и похуже, — ответил Николас саркастически.

— Здесь есть где-нибудь поблизости ветлечебница? — спросила она. — Такая рана требует осмотра профессионала.