«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России - [85]
Единственными экспонатами устроенной Шагиным выставки (2004) явились эта картина и его собственная версия указанного письма, написанная на уморительной помеси казачьего наречия с «митьковским» сленгом. На открытии Шагин с выражением зачитал этот текст, начертанный на куске белого картона, призванном подчеркнуть материальную непритязательность группы[371]. Его письмо — протест против богатых предпринимателей, усугубляющих классовые различия в России. Из письма XVII века автор широко заимствует «животную» образность, усиливая скатологические и ксенофобские мотивы оригинала. Получившаяся эксцентричная инвектива, также имеющая черты иронического самоописания, чем-то напоминает американские поэтические слэмы. Шагин обращается к олигархам: «Вавилоньския вы кухари, маньдивски колесники, Давоськия бравирники, альпийские козолупы, шенгейския свинари, Америкоськи злодиюки, Попуаськие сатайдаки, ахриканьски каты <…> Вот так вам митьки высказали, плюгавче. Не будете вы и свиней колхозных пасти». И подписывается: «Митьковский атаман Митька Шагин зо всими фабзайчатами».
В картине подчеркивается внутреннее разнообразие группы, собравшейся в котельной у Шинкарева. Давая интервью на радио и для интернет-изданий, Шагин говорил о своем желании заново представить «Митьков» публике, показать их как «срез нашего общества», а не далекое от народа маргинальное движение. Участники группы больше не придерживаются строгого «дресс-кода», как на ранних картинах и фотографиях. Владимир Шинкарев — летописец движения — пишет письмо, справа и слева от него расположились Александр и Ольга Флоренские. На голове у Александра — шапка, напоминающая фригийский колпак; Ольга вместо тельняшки одета в красный свитер. За ее спиной стоит православный священник и художник Иван Сотников, тоже отказавшийся от «митьковской» одежды, а позади Шинкарева — Михаил Сапего, поэт и основатель «митьковского» издательства «Красный матрос». Сапего одет в соответствии со своими открыто просоветскими взглядами: в куртку и буденовку (узнаваемые приметы красноармейца времен Гражданской войны), причем и то и другое — красного цвета. Сам Шагин, вскинув голову, стоит на месте толстого смеющегося казака с репинской картины, а «уши» его ушанки торчат в разные стороны, словно «рожки» шутовского колпака с бубенцами. Композиционный центр выделен как посредством цвета, так и при помощи расположения и очертаний фигур. Следуя за Репиным, Шагин тоже кладет в основу композиции треугольник (Сапего и двое Флоренских), однако выделяет его более отчетливо. Все трое одеты в пламенный красный, что указывает как на приверженность идеям революции, так и на связь с котельной, этим преобразующим «плавильным тиглем», который, как пишет в своей книге Шинкарев, выступает источником «опасности» и вместе с тем приносит людям пользу. Шагин дважды подчеркивает эту связь между котельной и социальными переменами: во-первых, верхушка буденовки Сапего указывает прямо на манометр, а во-вторых, самого себя автор изображает в карнавальном обличье шута, который ростом и толщиной превосходит всех остальных присутствующих. Этот автопортрет в образе скомороха, смотрящего поверх голов своих товарищей, словно вдохновлен словами Бахтина: «Карнавальный смех также направлен на высшее — на смену властей и правд, смену миропорядков»[372].
Не исключено, что именно эта новая публичная акция и привлекла к «Митькам» нежелательное внимание. 1 апреля 2006 года в маленьком мире петербургского нонконформистского искусства произошел вопиющий инцидент, в котором можно усмотреть воплощение разрыва между новым духом путинской России, самодовольным и меркантильным, и эстетическими ценностями былого советского художественного андеграунда. Двое представителей некоей частной охранной фирмы, вооруженные ножовками и кувалдами, явились в «митьковский» творческий центр на улице Правды. Эти люди, нанятые некими анонимными лицами, желавшими приватизировать площадь и устроить там фешенебельную квартиру, взломали входную дверь и ворвались в выставочное помещение. Услышав шум, несколько художников, которые работали в своих мастерских, выбежали и вступили в перепалку с захватчиками, которые выкрикивали: «Долой митьков, антидемократов!» — и сбрасывали со стены картины. Когда приехала милиция, нападавшие скрылись. Губернатор Петербурга Валентина Матвиенко выступила с официальным заявлением в поддержку сохранения площади за художниками, а Санкт-Петербургский городской суд 21 апреля предварительно постановил продлить их арендный договор. Рассудив, что отсутствие публичности — плохая публичность, Шагин поспешил использовать прикованное к этой истории внимание для новой саморекламы. За несколько недель после вторжения он провел ряд пресс-конференций, на которых затронул проблему ожесточения нравов в сфере недвижимости в крупных российских городах. В случае «митьковского» центра камнем преткновения стал тот факт, что много лет тому назад половина снимаемой мансарды была оформлена как квартира, однако по условиям арендного договора художники могли использовать ее исключительно как мастерскую. В отсутствие собственника жилья вся площадь технически могла быть продана девелоперам. К сожалению, даже Матвиенко не смогла сдержать аппетиты предпринимателей, и в конце концов «Митькам» пришлось пойти на мировую сделку и освободить помещение в обмен на выставочное пространство на другой улице.
Архитектура – это декорации, в которых разворачивается история человечества. Она чутко откликается на изменения, происходящие в обществе, науке и искусстве. Архитектурный критик Мария Элькина написала книгу, которая за несколько вечеров даст читателю представление об архитектуре от истоков цивилизации до наших дней. Автор делится наблюдениями, расширяя восприятие этой важнейшей сферы, сочетающей в себе функциональность и красоту, социальное и эстетическое, уникальное и безликое. Откуда берутся архитектурные формы? Как конструкции становятся выражением мировоззрения? Чем города отличаются друг от друга, и что делает их особенными? Созданные средневековыми каменщиками причудливые капители, мощные римские своды, мелькающие экраны в токийских кварталах, утопические проекты городов будущего – в первую очередь, зримые отпечатки своего времени. «Архитектура.
В центре внимания Роберто Калассо (р. 1941) создатели «модерна» — писатели и художники, которые жили в Париже в девятнадцатом веке. Калассо описывает жизнь французского поэта Шарля Бодлера (1821–1867), который отразил в своих произведениях эфемерную природу мегаполиса и место художника в нем. Книга Калассо похожа на мозаику из рассказов самого автора, стихов Бодлера и комментариев к картинам Энгра, Делакруа, Дега, Мане и других. Из этих деталей складывается драматический образ бодлеровского Парижа.
Билл Каннингем — легенда стрит-фотографии и один из символов Нью-Йорка. В этой автобиографической книге он рассказывает о своих первых шагах в городе свободы и гламура, о Золотом веке высокой моды и о пути к высотам модного олимпа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В центре исследования авторов вопросы, связанные с тем, что составляет понятие поэтики фотографии, - композицией, образом, фотографическими жанрами. Фотограф строит кадр, добиваясь единства видимых линий, форм, фона, фактур. От его творческих усилий зависит выразительность, художественность снимка, поэтому важно понимать структуру кадра и знать, как она складывается. Хорошо осмысленная автором композиция создает целостность всех составных частей кадра и воспринимается зрителем как образность. В книге анализируются основные типы фотографической образности: в портрете, где внимание фотографа сосредоточено на человеке, на выявлении его индивидуальности; в пейзаже, где ведущая роль отводится пространству; в натюрморте, который повествует о вещах, и т.
Книга представляет собой очерк христианской культуры Запада с эпохи Отцов Церкви до ее апогея на рубеже XIII–XIV вв. Не претендуя на полноту описания и анализа всех сторон духовной жизни рассматриваемого периода, автор раскрывает те из них, в которых мыслители и художники оставили наиболее заметный след. Наряду с общепризнанными шедеврами читатель найдет здесь памятники малоизвестные, недавно открытые и почти не изученные. Многие произведения искусства иллюстрированы авторскими фотографиями, средневековые тексты даются в авторских переводах с латыни и других древних языков и нередко сопровождаются полемическими заметками о бытующих в современной истории искусства и медиевистике мнениях, оценках и методологических позициях.О.
Как архитектору приходит на ум «форма» дома? Из необитаемых физико-математических пространств или из культурной памяти, в которой эта «форма» представлена как опыт жизненных наблюдений? Храм, дворец, отель, правительственное здание, офис, библиотека, музей, театр… Эйдос проектируемого дома – это инвариант того или иного архитектурного жанра, выработанный данной культурой; это традиция, утвердившаяся в данном культурном ареале. По каким признакам мы узнаем эти архитектурные жанры? Существует ли поэтика жилищ, поэтика учебных заведений, поэтика станций метрополитена? Возможна ли вообще поэтика архитектуры? Автор книги – Александр Степанов, кандидат искусствоведения, профессор Института им.
«В течение целого дня я воображал, что сойду с ума, и был даже доволен этой мыслью, потому что тогда у меня было бы все, что я хотел», – восклицает воодушевленный Оскар Шлеммер, один из профессоров легендарного Баухауса, после посещения коллекции искусства психиатрических пациентов в Гейдельберге. В эпоху авангарда маргинальность, аутсайдерство, безумие, странность, алогизм становятся новыми «объектами желания». Кризис канона классической эстетики привел к тому, что новые течения в искусстве стали включать в свой метанарратив не замечаемое ранее творчество аутсайдеров.
Что будет, если академический искусствовед в начале 1990‐х годов волей судьбы попадет на фабрику новостей? Собранные в этой книге статьи известного художественного критика и доцента Европейского университета в Санкт-Петербурге Киры Долининой печатались газетой и журналами Издательского дома «Коммерсантъ» с 1993‐го по 2020 год. Казалось бы, рожденные информационными поводами эти тексты должны были исчезать вместе с ними, но по прошествии времени они собрались в своего рода миниучебник по истории искусства, где все великие на месте и о них не только сказано все самое важное, но и простым языком объяснены серьезные искусствоведческие проблемы.