Митька — победитель драконов - [3]

— Мне тоже как раз дали задачу на лето, вот и посоревнуемся. Ну что, Митька, по рукам?

— По рукам! — очарованный нахлынувшим вдохновением, Митька протянул ладошку.

Папа пожал руку сыну и очень серьёзно добавил:

— Только давай сразу договоримся: закончить надо не в последний день. Обещаю, что я тебя подгонять не буду.

Отпустил Митькину руку и вложил в неё футляр авторучки.

— Обращайся аккуратно.

В комнату заглянула мама и застала Митьку с золотой авторучкой в одной руке и футляром в другой, словно египетского фараона, и посмеивающегося папу, делающего какие-то пометки в блокноте. Папа заметил маму и помахал ей рукой, приглашая в комнату.

— Ты очень кстати! Наш сын с этой минуты официально состоит на службе в писательском отделе нашего дома!

Мама приняла игру:

— А что с окладом?

— Для начала просто на полном пансионе. Полагаю, можно выдать аванс печеньем.

Папа собрал свои записи в стол и молодцевато вскочил. Потрепал Митьку по вихрам:

— Собирайтесь с мыслями, молодой человек! А я ненадолго отлучусь за вашими письменными принадлежностями.

Папа своё слово сдержал: уже к вечеру компьютер на Митькином столе изрядно потеснился, уступив место инструментам рукописного творчества. Нет, играть Митьке никто не запретил! Но разве можно играть в какие-то там компьютерные игры, когда выпал шанс помериться силами с самим папой! Митька раскладывал и перекладывал свои новые принадлежности, потирая руки в предвкушении эффектного окончания спора. Он даже не представлял, насколько он заблуждался!..

Митька прижался щекой к цепи, глядя вдоль металлических звеньев в пронзительное бирюзовое небо, где, сверкая, словно хрустальные брызги, резвились стрекозы. Цепь казалась исполинской. Как цепи, которыми в старинных замках поднимали мосты над оборонительным рвом. Здорово, наверное, было рыцарям! Собрались в крестовый поход, и никаких тебе сочинений о том, как ты его провёл. Захотел — сам написал. Или просто так рассказал, а все уши развесят и слушают, слушают… Митька представил, как, покачивая перьями на сверкающем шлеме…

…Покачивая перьями на сверкающем шлеме, он ступил на песок детской площадки… Нет! На площадь посреди замка! Его верный конь грациозно перебирает копытами, ветер колышет знамя, расшитое золотом и алым. Соседи… Нет-нет, это горожане! Они потихоньку собираются вокруг, расспрашивают:

— Ну, как поход, Митька?

— Да как обычно. Крестовый.

— Удачно сходил?

— В этот раз неплохо.

— Митька! Расскажи!

— Обязательно… — устало отзывается Митька, поправляя перевязь тяжёлого меча. — Вечером собирайтесь, расскажу, как мы с королём Артуром…

…Кстати — король Артур! Митька вспомнил про книжку, принесённую вчера папой. Качели никуда не денутся, а вот книжку скоро придётся вернуть в библиотеку. Митька раскачался, ловко спрыгнул с качелей и с неподобающим рыцарю легкомыслием ускакал домой.

Ночью Митьке приснился удивительный сон. С золотой авторучкой наперевес он, словно рыцарь, бродил по просторам своего письменного стола. Откуда ни возьмись подул сильный ветер, закруживший конфетные фантики и листочки. Митька насторожился, ударил торцом ручки о столешницу, как копьём, выдвинув острый чернильный стержень. Толстая пачка бумаги для сочинения вдруг ожила и заворочалась, набухая, как огромная подушка. Ветер становился всё сильнее, покатив разноцветные карандаши. Пачка вздулась пузырём и лопнула, взметнув над собой бумажный столб. Митька укрылся за каким-то зелёным сооружением, при ближайшем рассмотрении оказавшимся стирательной резинкой, только размерами с грузовик! Какая удача, что он оставил её здесь вечером! А столб бумаги и не думал опадать, превратившись в подобие змеи. Шелестящая лента извивалась над столом, явно что-то высматривая. Митька попытался осторожно шагнуть в сторону, и бумажный змей немедля обернулся к нему. На самом первом листке столба была нарисована злая рожица какого-то крокодила или скорее дракона. На папин розыгрыш это было непохоже. Митька на всякий случай выставил перед собой авторучку и короткими перебежками двинулся к стопке учебников на горизонте. За их жёсткими неистребимыми обложками ему ничего не угрожает. Не врут книги, ой не врут: были драконы на свете, а может, и сейчас есть, иначе откуда бы взялся вот этот! Бумажный змей приближался, выкладываясь белой шуршащей полосой на гладкой столешнице. Он угадал Митькин манёвр и, резко бросившись в сторону, отрезал путь к спасительному убежищу. Митька оглянулся — теперь отступать было некуда. Накатываясь шелестящими волнами, змей теснил его к самому краю стола, за которым было черным-черно. Митька лихорадочно соображал, что делать дальше. Только он собрался было изо всех сил закричать, как бумажная морда оказалась перед самыми его глазами, и крик застыл на губах мальчика. Сердце колотилось так сильно, что казалось — вот-вот выпрыгнет из груди. Чернильные строки переливались свежей тушью, отчего глаза рисунка казались живыми. От их немигающего взгляда Митьку пробрал озноб. Нарисованные глаза заглядывали Митьке в самую душу, где прятались его самые далёкие детские страхи, о которых такому взрослому мальчику вспоминать уже неприлично. Например о том, что под кроватью, за бельевым ящиком, в тёмной пыльной щели кто-то живёт, что можно заблудиться в гастрономе или мама не успеет прийти на кассу, куда поставила Митьку караулить очередь, как старшеклассники задираются на переменах, угрожая знакомыми «королями района», или о том, как папа заметит, что Митька брал его авторучку… Дракон тихонько засмеялся, ощутив Митькино смятение.