Мистический андеграунд - [36]

Мир мертвых очень близок нам. Бывало, умрут зимой десять человек в один день, и надо им всем по могиле выкопать в мерзлой земле. А мороз – минус тридцать, земля словно камень, но хоронить надо, только водка и спасает. Мертвые любят лежать в земле, и работы у нас всегда хватает… – он помолчал и добавил:

– Все то, что ты видел, бывает не каждый день – это сила призвала группу в связи с тобой. Так-то мы тихо живем.

В полночь дверь неожиданно отворилась и в квартирке-бис возник сам Боря Кладбищенский. Это был крепко сбитый человек с жестким лицом и теплыми глазами.

– Наконец ты объявился, родимый, – воскликнула Стеклорез, – спустился с небсс на нашу грешную землю. Тут без тебя Мещер такого успел наворотить…

Боря молча прошел на кухню, налил себе водки и, глянув испытующе в глаза Мещеру, задумчиво произнес:

– Если ты настоящий мой ученик, то немедленно достань мне писаную красавицу.

– Да где ж я ее в такой поздний час отыщу? – взмолился Мещер.

– Да хоть под землей, а если нет, то твоя жена пойдет в ход.

Мещер задрожал как осиновый лист и стал немедленно выполнять приказ.

Он сел за телефон, открыл засаленную записную книжку и целый час звонил по всем имеющимся в ней номерам, но так и не смог выписать молодую красотку на квартирку-бис.

– Веди свою жену, – приказал Боря, с наслаждением попивая водочку.

Мещер, чуя беду, дрожащей рукой привел невзрачную жену из соседней комнаты.

– Раздевайся, – холодно приказал Боря.

Женщина, боязливо поглядывая на мужа, смущенно снимала помятую черную юбку. Мещер побледнел.

– Может быть, ей выпадет великая честь, – осклабился Валек, – а ты, дурень, дрожишь как банный лист.

Глаза Мещера налились кровью и, сжав с ненавистью кулаки, он выскочил на балкон.

– Вот так, – назидательно произнес Боря, – теперь будешь знать, как измываться над женщинами… А ты одевайся, – миролюбиво заметил он, повернувшись к жене Мещера. – Это я так, слегка пошутил.

– А жаль, – произнесла она с нервной усмешкой.

– Ты лучше водочки выпей, – посоветовал Боря.

В этот момент с улицы послышался сильный шум и треск веток. Жена Мещера выпила глоток водки и, всхлипнув, ушла в другую комнату. Час спустя раздался длинный пронзительный звонок в дверь. Стеклорез отворила и ахнула: между двух выбритых лощеных милиционеров стоял помятый и исцарапанный Мещер.

– Этот человек утверждает, что, как птенец из гнезда, вывалился из вашей квартиры, – оскалился один из милиционеров. – Только кто ж ему поверит?

– Я только что спрыгнул с этого балкона, – возмутился Мещер.

– С парашютом, – усмехнулся белобрысый сержант.

– Да я свалился на дерево и, падая с ветки на ветку, угодил в сугроб.

– Кончай врать, бандюга. Жильцы второго этажа доложили, что ты пытался обчистить их квартиру, но, наступив на ледяные перила, поскользнулся и грохнулся наземь.

– Оставьте в покое моего мужа, – вдруг завопила жена Мещера, упав перед милиционерами на колени. – Я клянусь своей головой, что он только что сидел здесь.

– Давай-ка мы всех доставим в милицию, – разозлился белобрысый сержант.

– Да, здесь что-то нечисто, – процедил сквозь зубы второй.

– Следователь разберется, кто из вас врет, – нахально улыбнулся белобрысый и расстегнул кобуру, небрежно болтающуюся на поясе.

При виде блестящей рукояти пистолета бэд компани мгновенно притихла.

Пока патруль разбирался с подвыпившей компанией, мне удалось тихонько проскользнуть в дверь и незаметно покинуть посвятительное место. Я был счастлив, что отделался так легко и ушел даже с червонцем в кармане. Забравшись на последний этаж соседнего подъезда, я прислонился к горячей батарее и сладко задремал, дожидаясь открытия метро.

Глава 3. Мать культурной революции

Отыскав телефонную будку, я набрал номер Сильвера. После двадцати гудков в трубке раздался недовольный голос:

– Кого это принесло в такую рань?

– Это я, Касьян…

– Не мог позвонить попозже?

– Валек взял меня ординарцем, и теперь я могу жить на квар-тирке-бис сколько угодно.

– Ну и сидел бы там, а то звонишь ни свет ни заря.

– Не нравится мне атмосфера их тайных встреч – они никогда не достигнут Просветления.

– До Просветления им, конечно, далеко, – пробурчал Сильвер, – но я знаю верный Путь.

– Не мог бы ты провести меня по следующему витку посвятительного лабиринта?

– Ты поверхностно прошел тринадцатый Аркан, – недовольно произнес Сильвер. – Это – Аркан смерти, он является входом в лабиринт. Даже и не знаю, что с тобой делать.

– Но я ведь получил посвящение на Путь разбойника и могу входить в эту потустороннюю волну.

– Нигредо предполагает работу с темным аспектом подсознания. Ты должен выйти из него черным, как голова Ибиса, а в твоем сердце будет гореть тайный огонь. Но тебе еще далеко до этого.

– Джи обещал, что ты проведешь меня по лабиринту, – не отступал я.

– Не будем нарушать слово Мастера, – холодно ответил Сталкер. – Встречаемся в три часа в центре зала метро "Университет".

Я был рад вырваться на свободу и с наслаждением пройтись по заснеженным московским улицам, один, без сопровождения эзотерических разбойников.

Метро, как всегда, было наполнено спешащими москвичами: кто-то читал газету, миловидные девушки готовились к экзаменам, штурмуя физику, историю и философию. В ожидании Сильвера я стоял в центре зала, ностальгически поглядывая на студентов. Я завидовал их молодости и беспечности, а с другой стороны, был счастлив, что уже не штудирую книжное знание, а обучаюсь у Джи, как следовать велениям Духа. Джон Сильвер появился внезапно, словно вырос из-под земли; его костыли отбивали быстрый шаг по мраморному полу, глаза горели любопытством.