Мистер X - [3]
Он мог быть каким-нибудь иностранным дипломатом или нью-йоркским официантом. Неужели это лицо человека, который убил мою мать? Я его совершенно не знаю, хотя, с другой стороны, почему я должен его знать? Лицо вовсе не злое: это скорее человек, который мог просто скрыться из виду, и его прошлое исчезло в густом тумане. Я очень хотел сохранить эту фотографию, однако в конце концов где-то потерял ее. Я думаю, это что-то значит. Хотя, с другой стороны, может быть, и ничего.
Однажды мне показалось, что я увидел его. Он стоял на мосту и что-то насвистывал. Он выглядел постаревшим как раз настолько, сколько лет прошло с тех пор, как была сделана фотография. Именно об этом я подумал в тот момент. Его лицо, казалось, светилось сквозь туман. Однако это было не в Сан-Франциско. Это было в Лондоне, пару лет назад. Я подошел к нему и спросил, который час, но, когда он повернулся ко мне, я увидел, что это не он. Я до сих пор ищу его. Если не его, то просто кого-то. Однако никогда нельзя предугадать, кого так можно найти. Может, нью-йоркского официанта, завернувшего за угол, у которого ветер вопросительным знаком задрал полу плаща. Или иностранного дипломата, катающегося на коньках, а может, слепого с палочкой. Я непременно его узнаю, когда встречу. В моей памяти его образ запечатлен намного прочнее, чем на фотобумаге. Это как бы жизнь фотореактивов после смерти. Это дух. Возможно это дух моего отца. Про себя я называю его мистер Икс.
— Он должен быть где-то здесь, — доносится сквозь туман шепот Меллона. Я встряхиваю головой, чтобы прийти в себя. Мы крадемся по улице вслед за нашим последним подозреваемым. Если, конечно, о Меллоне можно сказать, что он крадется, он скорее громыхает по тротуару, а позади нас двое малых в униформе так важно выстукивают каблуками, что можно подумать, будто они где-нибудь на воскресном параде в родной провинции. Будто это не Сан-Франциско, а смена почетного караула в Лондоне.
Я поспешно отрываюсь от Меллона на несколько шагов вперед. Никогда не знаешь, что может случиться в следующую минуту. Мы двигаемся по направлению к пирсу, к той части города, где всегда полно туристов. Навстречу нам клубится туман. Точно выгнувшая спину кошка, он полон напряжения и готов к прыжку, однако в тот момент, когда я останавливаю на нем свой взгляд, он совершенно неподвижен. Будто завиток дыма, схваченный, вытатуированный на какой-то старой фотографии.
Человек впереди не может не знать, что за ним идут. Я прижимаюсь ближе к краю тротуара.
Мне показалось, что я увидел его. Он стоял на краю обрыва и смотрел вверх, в сторону улицы, уже очистившейся от утреннего тумана. На какое-то мгновение он был озарен каким-то тропическим желтым цветом. Будто это вовсе не Сан-Франциско и золотой свет льется не из розоватых стекол уличных фонарей. Передо мной — размытое пятно цвета хаки, а в тумане видны отдельные коричневые пятна поменьше… Эта картина напоминает мне фотографию, но я не могу точно сказать, какую.
Я не знаю, кого мы преследуем, если мы вообще преследуем кого-то, а не ищем ответ на вопрос. Если мы вообще не идем следом за шагами, отзвуки которых уже давно растаяли в тумане. Туман плотным покрывалом обволакивает все вокруг, приглушает их, и они остаются в тумане, безымянные и такие знакомые.
Когда я увижу его лицо, я его узнаю. Ну почему я никак к этому не привыкну, ведь это всегда так. Когда я переворачиваю тело…
Впереди слышится шаг. Только один шаг. Мне слышно, как Меллон что-то бурчит, бросаясь вперед. Один шаг, и туман с серой воронкой поглощает грузную фигуру Меллона.
— Джон, подожди! — кричу я, но он несется вперед. Нас, судя по звуку, разделяет около десяти футов. Я тоже бросаюсь бежать, и меня нагоняют полицейские, шедшие сзади. Они грохочут по мостовой и наталкиваются на меня.
— Да не шуми ты так, — рявкаю я на одного из них. Это Джекс. Он трусцой бежит подле меня. Кажется, будто наши ноги вообще не касаются тротуара. Но неожиданно звук меняется и сквозь туман пробивается какой-то слабый розовый цвет. Мы прекращаем бег. Улица перед нами заканчивается, и в нос ударяет запах моря. Я перебегаю через круг желтоватого света. Судя по галереям, мы на улице Джефферсона. Слева от меня видны неясные вспышки неонового света.
— Джон! — зову я, но эхо тонет в тумане.
Джейкс по-прежнему бежит рядом. Мы огибаем с разных сторон телефонную будку, встретившуюся на пути, и затем протягиваем друг другу руки, чтобы удостовериться, что мы снова рядом. Нам слышно тяжелое дыхание друг друга. Мы пытаемся обогнуть неожиданно выросшее перед нами из темноты дерево, поскальзываемся и падаем в сырую колючую траву. Так значит, мы уже в парке. Я услышал его шаги где-то по диагонали, и только я выбрался на дорожку, как что-то тяжелое грохнулось о землю прямо рядом с нами. Точно сырое дерево, рухнувшее на цемент. Никакого эхо. Затем послышался звук шагов, похожий на редкие аплодисменты в зале. Вот они и стихли. Я спотыкаюсь о Меллона, но не останавливаясь, продолжаю двигаться дальше. Кажется, я слышу, как он выругался. На ходу я задеваю урну для мусора, и вот мы снова около домов. Я провожу ладонью по стене, и влажный цемент наждаком царапает мне кожу. Вскоре я оказываюсь на углу. Здесь ветер немного разогнал туман. Я достаю пистолет и едва слышно снимаю с предохранителя.
