Мистер Писатель - [44]

– Проклятье, Сара…

– Отлично. – По её лицу волнами расходился румянец, от напускного спокойствия не осталось и следа. – Ты был очевидно раздражён, когда впервые зашёл сюда. Сопротивлялся всем попыткам подружиться, игнорировал приглашения. Действовал так, словно само наше присутствие – это некое личное наказание. Я этого не понимаю. Разве что наш маленький магазинчик слишком буржуазен на твой вкус.

– Я думал, мы закрыли эту тему прошлой ночью, но, видимо, ты медленно учишься. Я не какой-то там распроклятый сноб-элитарист. Я… – Такер не собирался использовать в качестве слезливого оправдания очень быструю и неожиданную смерть матери. Просто не мог. – У меня были свои причины для расстройства, когда я впервые сюда пришёл.

– А потом в баре спросил лишь, почему я занялась книгами. И больше не сказал ничего.

Потому что её ответ оказался так близок к его собственному. И он тронул Такера.

– И?

Сара всплеснула руками:

– Не бери в голову. Неважно. Не хочешь лепёшку к кофе? Сегодняшнее блюдо дня – абрикосовая с белым шоколадом, и поверь на слово, это райское блаженство.

Такер понял, что осталось два варианта. Он мог сказать «да», принять воздвигнутую ею стену профессионализма, выпить кофе, съесть лепёшку и уйти.

И что бы там между ними ни начиналось прошлой ночью – или несколько недель назад, – оно умрёт тихо и мирно.

Наверное, этот вариант лучше. Несомненно, проще.

Но Такер никогда не искал лёгких путей.

– У вас в ассортименте его нет.

– Чего?

– «Сердца». Я…

– Прости, прости, знаю, опоздала.

Такер развернулся, как раз когда в дверь ворвалась Элли. Явно взволнованная, она только теперь заметила, что подруга не одна, остановилась и слегка порозовела, глядя по очереди то на него, то на Сару.

– Доброе утро, Такер. Сара, извини. Кажется, я забыла поставить будильник.

– Порка уже назначена.

– Ха. Хорошо. – Она снова покраснела, посмотрев в направлении Такера. – Я просто… – И махнула туда, где, по его мнению, должен бы находиться офис. – Рада была повидаться, Такер.

Едва Элли упорхнула – не существовало иного слова, чтобы это описать, – Сара прищурилась:

– И что это значит?

– Будь я неладен, если понял.

Они уже встречались с того происшествия «У Макгрудера», и хотя Элли немного нервничала и смущалась, Такер думал, что она уже преодолела неловкость.

Но теперь вдруг вспомнил о тарелках с выпечкой и пластиковых контейнерах в холодильнике. О том, что прошлой ночью Мейсон ушёл без единого слова, а утром дверь в его комнату оказалась закрыта.

– Вот ублюдок…

– Прости?

Решив, что потолкует с другом позже, Такер махнул рукой, мол, пустяки, подошёл к прилавку и, взяв чашку с кофе, разом отхлебнул добрую половину.

– Горячо, должно быть.

– Наплевать. – Он поперхнулся, на глаза навернулись слезы. Затем сделал меньший, более разумный глоток. – Ещё.

Сара вновь наполнила чашку и на сей раз вытащила на прилавок кувшинчик со сливками и несколько пакетиков сахара.

Такер рухнул на стул:

– Откуда ты узнала?

– Несколько дней подряд Мейсон приходил рано утром, брал два больших чёрных. Позднее возвращался за чаем для себя и кофе с молоком и сахаром. К полудню или около того всегда заказывал кофе со льдом.

– Наблюдательная.

– Обязана такой быть, раз собралась работать в сфере обслуживания. Персональный подход может повлиять на выбор – кто вернётся, а кто пойдёт искать другое место.

Что ж, это верно во многих смыслах. Такер разорвал пакетик с сахаром и посмотрел на Сару:

– Всего через дом от меня был гастроном. Когда я пишу – по крайней мере, когда не вымучиваю строки, – то иногда забываю о насущном. О белье в стиральной машине, о встречах. О еде. Парень, управлявший гастрономом, время от времени посылал ко мне одного из своих посыльных, зная, что это меня привяжет.

– Мило с его стороны.

– Ага. Я смонтировал для него несколько кабинок с дополнительными местами для клиентов, а когда меня опубликовали, поговорил со знакомым автором – он написал книгу об искусстве приготовления сэндвичей с деликатесами, – чтобы помочь с рекламой заведения. Не совсем его стиль, но это принесло обоим кое-какую выгоду.

Сара передала ему ложку, обёрнутую салфеткой:

– Это твой способ предложить обмен, Такер?

– Это мой способ признать, что я не особо хороший сосед. И что для такого поведения не обязательно есть причина. Я молчаливый, темпераментный и не слишком-то расположен ко многим людям, но я не… – «Что, решил отхватить звание “Сосед года”?» – Слушай, я ничего не сказал, поскольку если ты не слепая и не глухая, то должна была заметить мою… заинтересованность. Личную. Хотя сам не пойму, что в тебе нашел.

– Умеешь польстить девушке.

– Хочешь сказать, искры между нами не заставили тебя гадать, не свихнулась ли ты часом?

– Ты бы лучше переходил к сути.

– Суть в том, – Такер опрокинул сливки в кофе, – что в прошлый свой визит я заметил отсутствие моей книги в здешнем ассортименте. Я начинающий, у тебя маленький магазин, ничего страшного. Но упомяни я о своей профессии, пока, как ты тонко подметила, флиртовал с тобой, то осталось бы два варианта развития событий. Первый: ты решаешь, что я козыряю своим ремеслом, чтобы приударить за тобой, и тогда я выгляжу придурком. Если тоньше: я ухлестываю за тобой, потому что я писатель, ты книготорговец, и я хочу, чтобы ты продвигала мои книги. Второй и худший с моей точки зрения… Я говорю: «Эй, знаешь, а я писатель, только моей книги у тебя нет», а ты отвечаешь: «Да, потому что она отстой». И тогда мне приходится уползать, поджав хвост, и больше не сметь даже смотреть в твою сторону.