Мистер Пип - [8]

Шрифт
Интервал


Что касается мистера Диккенса, он чувствовал себя, как рыба в воде. И мы были счастливы за него. Он всегда обращался к нему, как мистеру Диккенсу — никогда «Диккенс» или «Чарльз». Так что мы знали, что делать, когда приходил наш черед ссылаться на автора. Мы говорили о мистере Диккенсе, пока он не начал казаться реальным, таким же реальным, как мистер Уоттс. Мы просто пока его не знали.


Мистер Уоттс рассказывал нам об Англии. Он был там. Он вроде сказал «луна». Мы все думали, какой бы задать вопрос. Моя подруга, Селия, спросила, есть ли там черные люди. Мистер Уоттс ответил быстро «Да», а когда перевел свое внимание на класс в поисках другого, лучшего вопроса, Селия украдкой посмотрела на меня из-под своих черных поросячьих хвостиков.


Вскоре мы узнали, что есть много Англий, и мистер Уоттс был только в двух или трех из них. Англия, в которой он был, сильно отличалась от той, в которой жил и работал мистер Диккенс. Для нас, которые никогда нигде не были, это были сложные понятия, потому, что нам казалось, что жизнь на острове была такой же, как и во времена наших отцов и отцов их отцов, особенно, когда началась блокада.


Мама любила рассказывать историю о моем дедушке, когда он в первый раз поплыл на пароходе в Рабаул. Ему пришлось толкнуть другого пассажира на палубе, чтобы спросить: «Что это за большие свиньи двигаются за деревьями?». Тогда он впервые увидел автомобиль.


Вдали от мистера Диккенса и Англии мистер Уоттс терялся. Однажды, когда Гилберт поднял руку, чтобы спросить, как работает автомобиль, мистер Уоттс запнулся. Он почесал голову. Потом начал снова. Мы все знали про бензин и ключ в замке зажигания. Гилберта интересовало остальное. Мистер Уоттс сказал, что это сложно. Он сказал, что проще объяснить на рисунке. Он снова попросил нас потерпеть, а он придумает, что можно сделать.


Мы знали, что мистер Уоттс осознавал свои недостатки, ему не нужно было об этом говорить, поэтому, как только мы закончили занятия, он пригласил наших матерей прийти в класс и поделиться своими знаниями о жизни.

Глава пятая

Первой пришла мама Мейбл. Миссис Кабуи появилась на пороге школы в лучах позднего послеполуденного солнца. Мистер Уоттс приветливо протянул ей руку, и миссис Кабуи быстро подошла к ней. Она что-то шептала мистеру Уоттсу. Я видела, как Мейбл ерзала на краю стула. Мистер Уоттс кивнул, и миссис Кабуи выглядела довольной.


— Дети, сегодня нам очень повезло, — начал мистер Уоттс, — миссис Кабуи согласилась поделиться с нами знаниями об удивительной жизни и приключениях Сердечного Семечка.


Мама Мейбл застенчиво улыбнулась. Она стояла босиком, в белой блузке и красной юбке. Когда она улыбалась, вы забывали о дырке на рукаве блузки и пятнах на юбке, оставленных грязными пальцами ребенка. Она говорила мягко и очень осторожно подбирала слова.


— Спасибо, мистер Уоттс. Спасибо большое. Сегодня, дети, я надеюсь удивить вас, — она оглядела класс, чтобы убедиться, что мы готовы. Мы были готовы.


— Что, если я скажу вам, что некоторые сады начинают свою жизнь в океанах? — Она снова посмотрела на класс, ее взгляд перескочил через парту, где сидела ее дочка. Ее улыбка предназначалась нам всем. — Сегодня я здесь, чтобы рассказать вам о Сердечном Семечке.


И она рассказала нам, что в один день Сердечное Семечко плывет по воде. На следующий день его выбрасывает на берег. Через неделю морской бриз и солнце высушивает его, и оно становится легким, как шелуха. Месяц ветер катит и катит его, пока оно не достигнет почвы. Через три месяца из земли вырастает деревце. Проходит девять месяцев и его белые цветы распускаются и смотрят на море, откуда оно пришло.


— Зачем я рассказываю вам это, дети? Затем, что его тычинки очень хорошо горят и отпугивают москитов.


Мистер Уоттс моргнул, словно его разбудили. Думаю, он ожидал услышать больше, и мама Мейбл застала его врасплох внезапным окончанием рассказа.


— Очень хорошо, миссис Кабуи. Отлично. Сердечное Семечко.


Он кивнул нам, что было знаком для нас подняться и похлопать. Мейбл хлопала громче и дольше всех. Ее мама слегка присела и опустила голову. Она поднялась, смеясь. Все были довольны. Никто не чувствовал смущения или стыда.


Следующими шли «Большие надежды». Мы знали это. Наши глаза следовали за мистером Уоттсом. Мы смотрели, как он взял книгу со стола. Мама Мейбл тоже видела. Она что-то прошептала мистеру Уоттсу, прикрывшись рукой. Мы слышали, как он сказал: «Да, конечно. Конечно». Он указал на свободную парту и мама Мейбл села, чтобы послушать величайший роман величайшего английского писателя девятнадцатого века.


Вдобавок к собственному удовольствию, мне приходилось слушать очень внимательно, потому, что вечером моя мама захочет узнать новости о Пипе. Я обращала особое внимание на произношение мистера Уоттса. Мне нравилось удивлять маму новым словом, которого она не знала. О чем я тогда не догадывалась, так это о том, что все мы уносили частицы «Больших надежд» с собой домой.


Голос, раздавшийся в темноте, звучал расстроено и обижено.


— Стало быть, он украл свиной пирог матери.


Свиной пирог. Я усмехнулась в темноте. Она не знала, как произнести это так, как это делал мистер Уоттс.


Рекомендуем почитать
Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.


Упадальщики. Отторжение

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.