Мистер Морг - [6]

— И от наших носов, — сказал один из джентльменов, сидевших в глубине зала, и Мэтью понял, что друзей у них в этом заведении нет.

— Что ж, хорошо. — Грейтхаус пожал плечами, как будто все было окончательно решено и скреплено печатью. — Налейте ему выпить, и мы уходим.

— Мочи моей пусть попьет, а потом уж, так и быть, каплю спиртного я ему нацежу! — проорал Скелли, и фонари закачались на цепях над головой Мэтью.

Широко раскрытые глаза Скелли горели безумием. Его рыжая борода, в которую въелась тысяча и одна разновидность нью-йоркской пыли, тряслась, будто хвост гадюки. Мэтью слышал, как за стенами таверны завывает ветер, как он с визгом и свистом врывается в щели между досками, словно хочет разгрызть это заведение и превратить его в щепки. Двое работяг с причала были уже на ногах, один из них похрустывал костяшками пальцев. «Интересно, зачем люди так делают? — подумал Мэтью. — Чтобы кулаки больше казались?»

Грейтхаус все так же улыбался.

— Тогда вот что. Я покупаю выпивку себе. А потом мы уходим с миром. Так пойдет?

К ужасу Мэтью, здоровяк — здоровенный дурачина! — уже шел к стойке бара, прямо туда, где Твердолобый и Бейтер, очевидно, и жаждали его отметелить. Скелли стоял, не двигаясь с места, губы его искривила презрительная усмешка. Бросив взгляд на Зеда, Мэтью снова убедился, что невольник не горит желанием сделать еще хоть шаг навстречу здешней отраве, а отведать ее из грязной кружки у него и в мыслях нет.

— Да он же для вороны своей берет, вон чего задумал! — запротестовала дама — эта мысль уже успела пронестись и в голове у Мэтью.

«Мы ждем человека, которого я, возможно, приму на работу в наше бюро» — так сказал Грейтхаус.

Мэтью об этом ничего не было известно. Взять на работу Зеда? Раба, едва понимающего по-английски, который ни слова сказать не может? Пить тут Грейтхаус явно не собирался: ему с лихвой хватало тех убойных напитков, что он припас в пансионе Мэри Беловэр, где квартировал.

Грейтхаус подошел к стойке бара. Твердолобый и Бейтер расступились, словно насторожившиеся волки. Мэтью встал, боясь, что в любой момент может начаться побоище.

— Может, нам лучше…

— Сядь, — твердо сказал ему Грейтхаус, быстро обернувшись и как будто предупреждая о чем-то. — Веди себя прилично, мы же в хорошем обществе.

«В хорошем, мать вашу», — подумал Мэтью.

И неохотно сел.

Двое портовых работяг двигались к ним. Грейтхаус не обращал на них внимания. Нэк протирал глаза, щурясь на черного исполина, перекрывшего дверной проем.

— Всего кружечку, — сказал Грейтхаус, буравя Скелли взглядом. — Вашего лучшего напитка, пожалуйста.

Скелли не пошевелился.

— Я плачу, — холодным, спокойным голосом продолжал Грейтхаус, — за одну кружку.

Он потянулся к карману, достал монету и опустил ее в кассу на стойке.

— Ну ладно, — сердито глядя, заговорил Бейтер. — Пусть выпьет и уводит отсюда эту черную скотину. К чертям их всех.

Грейтхаус не спускал глаз с мрачного хозяина таверны.

— Джентльмен дело говорит, — сказал он.

Скелли неожиданно улыбнулся, но зрелище это было не из приятных. Обнажились его черные, сломанные передние зубы — когда некоторые улыбаются, они смахивают на дьявола, примеряющего нимб. Не стоило ему этого делать. Увидев этот безобразный оскал, Мэтью почувствовал, как в зале сгущается опасность, словно кто-то натягивает тетиву, чтобы выпустить губительную стрелу.

— Конечно, сэр, конечно! — сказал Скелли и отвернулся, чтобы взять с полки кружку и откупорить бутылку фирменного отвратительного бренди. Он эффектным движением налил как раз столько, сколько можно было купить на монету, и со стуком поставил кружку перед Грейтхаусом. — Пожалуйста, сэр. Пейте!

Грейтхаус помолчал, оценивая расстояние до Твердолобого, Бейтера и двоих медленно приближающихся портовиков. Трое хорошо одетых джентльменов были уже на ногах, дымя трубками и внимательно наблюдая за происходящим. Мэтью снова встал, несмотря на приказ Грейтхауса. Он бросил взгляд на Зеда-невольника и увидел, что даже тот чуть согнулся, приготовившись, — правда, Мэтью не знал к чему.

Грейтхаус протянул руку и дотронулся до кружки.

— Минутку, сэр, — остановил его Скелли. — Вы ведь сказали, что хотите лучшего, да? Ну так я вам подслащу. — С этими словами он наклонил голову и пустил в кружку струю мерзкой коричневой слюны. — Ну вот, сэр, — закончив, сказал он с той же дьявольской ухмылкой. — Можете сами выкушать, ну или, может, ворону свою угостите.

Грейтхаус уставился на кружку.

— Гм, — сказал он.

Его левая бровь, та, которую пересекал шрам от брошенной чашки, задергалась. Какое-то время он больше ничего не говорил. Твердолобый захихикал, а дама загоготала. Диппен Нэк схватил свой констебльский фонарь, черную дубинку и стал пытаться встать, но, так как у него не было третьей руки, достигнуть цели у него не получалось.

— Гм, — снова сказал Грейтхаус, рассматривая пену, пузырившуюся на поверхности налитой ему жидкости.

— Пейте же, — призвал его Скелли. — Бальзамчик что надо, правда, парни?

Надо отдать должное их здравому смыслу: никто ему не ответил.

Грейтхаус убрал руку от кружки. Он внимательно смотрел Скелли в глаза.