Мистер Кон исследует "русский дух" - [57]

Но прошло немного времени, и стало ясно, что сознательный обман народа буржуазией превратился в самообман. Все успехи коммунистов оказались неожиданными для врагов. К изучению России добавилось исследование того, почему это "изучение" не приносит желаемых плодов? В буржуазной печати все явственнее зазвучал следующий мотив: мы планируем наступление против коммунизма, наступаем, кричим о наступлении и празднуем победы, но в конце концов обнаруживаем, что в результате мы снова проиграли, а коммунисты "выиграли". Бурный "расцвет" современной буржуазной "россики" обернулся полнейшим бесплодием ее результатов. "Никто не разбирается в русских делах, — признался с горечью и негодованием американский генерал Туайнинг в 1956 г. по возвращении из СССР. — Разница существует только в степени невежества"[204].

Это признание подтверждает, что реакционеры в науке могут выполнять социальный заказ реакционеров в политике, но оказать существенную помощь последним они органически не способны. Какие бы средства ни вкладывались в развитие этой науки, она оказывается способной только на одно: "научную" разработку "мифов и басен, культивируемых сверху" (Шуман), "обоснование" домыслов, нужных для оправдания все той же реакционной политики.

Генерал смотрит на вещи так, как и положено генералу: что было бы, если бы во время войны разведка систематически сообщала командованию заведомо ложные сообщения о противнике и на основе этих "сведений" разрабатывались планы операций? Что было бы, если бы корректировщики огня давали каждый раз неверные координаты, благодаря чему устанавливался неверный прицел? Итоги таких операций и результаты подобного огня известны, это — проигранные сражения и бесполезная трата боеприпасов. Если остается возможность, то виновных наказывают.

Но кого наказывать в случаях непрекращающихся политических и идеологических просчетов буржуазии? Подлинная самокритика для нее немыслима, это — самоубийство, потому что дело совсем не в ее "умственных способностях", как казалось Даллесу, а в способностях социальных.

Собственно говоря, уже сама даллесовская постановка задачи сразу же предполагала и решение, причем ложное решение следовало из ложной же постановки. С самого начала задача сводилась не к "познанию коммунизма", не к "исследованию" его, а к поискам или фабрикации "фактов", подтверждающих заранее заданные "выводы" о том, что коммунизм — абсолютное зло.

Не изучать коммунизм, а лгать о нем, не исследовать, а клеветать на него — так надо понимать завет Даллеса. Так он и был понят и претворен в жизнь исполнителями его указаний.

Две главные идеи были положены в основу антикоммунистической пропаганды: Советский Союз, во-первых, агрессивен, во-вторых, нищ, так как все средства тратит на "вооружения", стремясь "насилием" покорить весь мир. Но время подтвердило два неопровержимых факта. Во-первых, самое искреннее миролюбие СССР. Во-вторых, огромные достижения, а еще более — неисчерпаемые возможности, перспективы социализма в повышении благосостояния народа. Возникло и все более растет противоречие между тем, что говорили реакционные политики и идеологи народам капиталистических стран о социализме, и тем, что народы видят воочию.

Десятилетия коны твердили, что коммунизм "агрессивен". Но вот люди увидели, услышали, узнали, что коммунизм, став и в военном отношении сильнее капитализма, по-прежнему предлагает ему мирное сосуществование, всеобщее и полное разоружение. Десятки лет коны твердили, что социализм — это нищета, что если коммунисты и смогли развивать тяжелую индустрию, то только лишая свой народ всего необходимого. Но вот спустя всего 10–15 лет после самой разрушительной в истории России войны "рабы коммунизма" поставили ближайшую цель: ввести самый короткий в мире рабочий день, добиться самого высокого в мире жизненного уровня. И народы капиталистических стран узнали об этом сами, без посредников, без "специалистов по России", а вопреки этим "специалистам". Ложь стала рассеиваться, возникла реальная угроза поражения сторонников "холодной войны". В их стане появилась растерянность, наметились расхождения. Они оказались на распутье, они попытались маневрировать, они сделали под давлением общественности шаг вперед, к политике мирного сосуществования, и тут же в силу своих классовых интересов — два шага назад, к политике "холодной войны". Они согласились на обмен американскими и советскими выставками, чтобы народы СССР и США ближе узнали друг друга, и сами же приурочили к визиту Никсона в СССР знаменитую (больше всего своей примитивностью) резолюцию конгресса США о "рабах коммунизма".

Они приветствовали встречу Д. Эйзенхауэра и Н. С. Хрущева и сами же отравляли международную атмосферу воинственными речами и клеветой на коммунизм. Они предлагали взглянуть правде "в глаза" и тут же организовали новый поход лжи. Об этом свидетельствует программа Никсона по борьбе с коммунизмом и его "пророчество", согласно которому "холодная война" между США и СССР будет длиться еще не меньше 50 лет. Об этом говорит также статья председателя "Радио корпорейшн оф Америка" Д. Сарнова в американском журнале "Лайф" (1 августа 1960 г.). Статья называется "Как повернуть течение холодной войны в пользу Америки". И пост автора, и тема, и содержание статьи заслуживают внимания. Д. Сарнов уведомляет человечество, что "Америка твердо решила выиграть холодную войну и тем самым уничтожить разрушительную мощь коммунизма, основой которого является Советский Союз…" Он ополчается против "идеализма" и призывает вернуться к политике Даллеса: "По-моему, сейчас нужны не какие-то приготовленные на заказ новые установки, а возобновление понимания прежних установок…" Сарнов горячо поддержал "законопроект о создании "Академии свободы", где будут обучаться "специалисты по холодной войне". "Можно или нужно было бы, — предлагает Сарнов, — создать какое-то новое министерство (очевидно, по геббельсовскому образцу. —