Мистер Эндерби изнутри - [13]

Почему, гадал теперь Эндерби, почему никто не догадался подрезать свечу? Почему все и каждый согласен был дожидаться свечной соразмерности? Другая тайна; но он сейчас задумался, действительно ли это тайна иного порядка, чем нынешнее ожидание, — ожидание, пока шекспировская свеча времени догорит до момента, когда придет пора тепло одеваться, до момента ухода на станцию. Эндерби вдруг страстно пожелал до конца срезать длинную свечку — написать все стихи и разделаться. Потом ухмыльнулся над своим желудком, тайно спровоцировавшим подобную меланхолию и заунывно присоединившимся к ней.

Пфффрррп. А потом трррррр. Впрочем, это, понял он, пережив изумление, что желудок добился такой металлической эктофонии, — это, услыхал он с досадой, дверной звонок. Кто б то ни был, чересчур рано и слишком не вовремя. Эндерби пошел к дверям квартиры и увидел вразвалку шагавшую по коридору собственно дома свою домовладелицу, миссис Мелдрам. Так. Он ей платит по почте. Чем реже ее видит, тем лучше.

— Если можно вас, мистер Эндерби, на минуточку побеспокоить, — сказала она, шестидесятилетняя женщина со сдавленными средневосточными гласными. Лицо вылеплено с усталого, но веселого полумесяца на рекламе молочно-солодового питья в постели, которую даже Эндерби часто видел: нос Панча[22] встречается с подбородком-серпом, однако при абсолютном отсутствии радостной пухлости Панча. Полный набор зубов от Тенниела цвета кусочков грязного льда демонстрировался в данный момент Эндерби, словно зеркалу.

— Мне в город надо идти, — с легким трепетом сказал Эндерби, занятой, деловой человек.

— Я задержу вас не больше минуты, — сказала миссис Мелдрам, — мистер Эндерби. — И вразвалку протопала мимо него, будто в собственную квартиру, каковой та в действительности и была. — Пора, собственно, вытащить шиллинги из счетчика за электричество, — объявила она, — с одной стороны, затем я и пришла. А с другой стороны, насчет жалоб. — И вперед Эндерби прошла в гостиную. Мельком оглядела остатки завтрака на столе, комично покачав головой, взяла баночку с пикулями, прочитала на этикетке, как бормочущий мессу священник: — Сахар цветная капуста лук солод уксус томаты морковь спирт уксус огурцы дата изготовления соль костный мозг…

— Каких жалоб? — спросил Эндерби, как и ожидалось.

— Канун Нового года, — начала миссис Мелдрам, — особый случай для веселья, тем не менее миссис Бейтс снизу из подвала пожаловалась на громкое пение, когда не могла заснуть из-за болей в спине. Говорит, ваше имя там часто звучало, особенно в самых непристойных песнях. На Новый год видели, как вы бегали туда-сюда по улице с ножом, весь в крови. Ну, мистер Эндерби, веселье, как говорится, весельем, однако, надо признаться, я удивлена, мужчина в вашем возрасте. Полиция тихонько перемолвилась словечком с мистером Мелдрамом без моего ведома, я только вчера вечером у него это выудила, он боялся, скрывал, не хотел неприятностей. Так или иначе, мы об этом поговорили, и больше так продолжаться не может, мистер Эндерби.

— Могу объяснить, — предложил Эндерби, поглядывая на часы. — Фактически все очень просто.

— Раз уж мы затронули тему, — продолжала миссис Мелдрам, — милая юная пара сверху. Говорят, что порой слышат вас по ночам.

— Я их тоже слышу, — сообщил Эндерби, — никакая не милая юная пара.

— Ну, — сказала миссис Мелдрам, — это как посмотреть, правда? Можно сказать, кто сам чист, для того и все прочее чисто.

— К чему вы клоните, миссис Мелдрам? — Эндерби снова взглянул на часы. За последние тридцать секунд прошло, как минимум, пять минут.

— Очень многим понравилась бы такая славная квартирка, мистер Эндерби, — сказала миссис Мелдрам. — Район респектабельный, да. Кругом учителя на пенсии, отставные капитаны индустрии. И я бы не сказала, что вы ее содержите в чистоте и порядке.

— Это мое дело, миссис Мелдрам.

— Ну, мистер Эндерби, дело, может быть, ваше, а может, и нет. В этом году плату все повышают, как вам, должно быть, отлично известно. Цены растут, всем нам надо свои интересы блюсти.

— А, понятно, — понял Эндерби. — Вот в чем дело, да? Сколько?

— Вы платите очень разумную цену, — сказала миссис Мелдрам, — никто не станет отрицать. Квартира вам обходится круглый год в четыре гинеи в неделю. Один джентльмен, что работает в Лондоне, очень хочет найти респектабельное жилье. Очень разумно спросить с него шесть гиней.

— Ну, для меня не очень разумная плата, миссис Мелдрам, — рассердился Эндерби. Его наручные часы резво скакали вперед. — Мне уже надо идти, — сказал он. — На поезд успеть. В самом деле, — ошеломленно спохватился он, — вы понимаете, что в месяц будет на восемь гиней больше? Где я деньги возьму?

— Один джентльмен с независимым доходом, — чопорно напомнила миссис Мелдрам. — Не желаете оставаться, мистер Эндерби, всегда можете предупредить за неделю.

Эндерби с ужасом прозрел перспективу сортировки полной ванны рукописей.

— Мне сейчас надо идти, — сказал он. — Я вас извещу. Но считаю это грабежом.

Миссис Мелдрам не шелохнулась.

— Идите тогда, не опоздайте на поезд, — сказала она, — подумайте об этом в вагоне первого класса. А я вытащу из счетчика шиллинги, как и следует время от времени. На вашем месте я бы перед отъездом вот эти тарелки поставила в раковину.