Мистер Безупречность - [12]

Чтобы хоть немного отвлечь себя от этих обольстительных воспоминаний, она сказала:

— Превосходный ужин, Мэтт. Мне все понравилось.

Он улыбнулся. Улыбка действительно меняла его лицо, она придавала ему выражение раскованности, живости. Он уже больше не походил на модель с рекламы мужского одеколона. И это, кажется, уже десятая улыбка за этот вечер. Паола едва ли могла в это поверить, ведь раньше она видела его только сумрачным. Сейчас же он улыбался, был таким душкой…

Паола намеревалась сама оплатить счет, но сейчас же поняла, что этого делать не следует. Если бы Мэтт держался высокомерно или занудливо, она бы, конечно, не преминула это сделать. Но он такой любезный, улыбчивый, внимательный…

Он вел себя так, будто был в нее влюблен, будто это самое настоящее свидание. Зачем же его смущать, если он делает все, чтобы ей было хорошо?

Когда она сидела, потягивая через трубочку коктейль, приблизился официант и демонстративно положил рядом с Мэттом кожаную папочку, в которой был счет. Паола придумала. Сегодня нужно все разыграть как по нотам. Многое будет зависеть от того, как он поведет себя дальше, может быть, ей придется отказаться от своего плана. Может, она поступала несправедливо по отношению к нему с самого начала.

— Закругляемся? — Он опять улыбнулся.

Боже праведный! Если он будет продолжать улыбаться так и дальше, может даже вызвать к себе симпатию… Для Ким это будет случай всласть посмеяться.

Они шли через один из обеденных залов в холл ресторана, когда кто-то окликнул Мэттью. Паола остановилась. Мэтт резко обернулся и увидел удивленные лица матери и отца. Его сердце ушло в пятки. Сначала мелькнула мысль пройти дальше, как ни и чем не бывало, но это было бы малодушно. Он взял Паолу под руку и повел туда, где сидели родители.

— Привет, мам. Привет, пап.

Его отец встал. Мэтт бросил взгляд на их столик: им только что подали десерт и кофе.

— Присоединяйтесь к нам, — пригласила его мать. В ее взгляде блеснул интерес, она внимательно рассматривала Паолу.

Мэтт отрицательно покачал головой.

— Нет, нет. Мы уже отужинали и уезжаем.

Женщина заразительно и весело рассмеялась.

— Уж я-то вижу. Однако у меня просто нет другой возможности повидаться с тобой, милый. Ты всегда так занят. Давай-ка присаживайся и представь меня этой молодой леди.

Делать было нечего. Его отец подал знак официанту.

— Еще два стула.

Реакция официанта была мгновенной, и Мэтт не успел даже глазом моргнуть, как он и Паола оказались за столиком.

Женщина протянула руку Паоле.

— Я Бетти Норман, мать Мэтта.

Она не отрывала своих серых глаз от Паолы. Как всегда, Бетти выглядела элегантно: черное велюровое платье, бриллианты, коротко стриженые волосы уложены в стильную прическу.

— Паола Романо. — Теперь Паола повернулась к мужчине.

— Рад познакомиться с вами, душечка. Меня зовут Мэттью Норман. — Во взгляде отца читалось восхищение.

Мэтту хотелось исчезнуть, испариться. Меньше всего он желал бы оказаться в подобной ситуации: он с Паолой и родителями за одним столом. Можно было заметить, что родителям хочется понравиться Паоле. Мать держалась свободно и непринужденно, легко находя темы для разговора.

— А вы давно знаете Мэтта? — спросила Бетти Норман. Вопрос звучал невинно, но с подтекстом. Она тоже мечтала о внуках, хотела, чтобы сын поскорее женился. Неужели все родители такие?

— Нет. Мы… э… случайно столкнулись пару дней назад, — произнесла Паола с вороватой улыбкой, опять очаровывая неотразимыми ямочками на щеках.

Мэтт вздохнул. Он любил свою мать, но порой ему хотелось ее ущипнуть побольнее. Уже с раннего детства ей доставляло непонятное удовольствие ставить его в неловкое положение. Она стремилась манипулировать им точно так же, как и его отцом. Неудивительно, что он, как только смог, поспешил отделиться от родителей.

— Вы знаете, он души не чает в своем новом автомобиле, — журчал ее умильный голосок. — Он даже никому не позволяет курить в салоне. — Она достала японскую шелковую сигаретницу и извлекла оттуда сигарету «Виргиния Слим». — Вы курите? — обратилась она к Паоле, а в это время отец Мэтта щелкнул зажигалкой. Мать с удовольствием затянулась.

— Нет, — отозвалась Паола. — Но в вопросе о курении я с пониманием отношусь к своему отцу.

— Я не против курения в салоне моей машины, я против курения вообще, — заявил Мэтт, поддерживая деликатный ответ Паолы.

— Но нельзя же всем быть такими же безупречными, — продолжала мать, — как ты, мой дорогой. — Она обернулась к Паоле. — Чувствую, мне нужно предостеречь вас, милая. У Мэтта о некоторых вещах незыблемое мнение. — Затем, дерзко сверкнув глазами, пояснила: — На его понимание я не рассчитываю.

Мэтт опять вздохнул. Его мать всегда отличалась непредсказуемостью, умела заставить человека почувствовать себя неправым, даже если он и знал, что правда на его стороне, и всегда оставляла за собой последнее слово в споре.

— Что ты на это скажешь, Мэтт? — спросил отец.

— О чем это? Извини, я прослушал.

— Нас интересует, свободен ли у тебя субботний вечер.

— Э-э… насколько я знаю, да.

— Хорошо, — сказала мать. — Мы с отцом устраиваем небольшую вечеринку и хотели бы видеть тебя. Пожалуйста, приходи с Паолой.