Миссия «Один» - [12]

— Я, вероятно, не удивлю вас, герр Квислинг, если скажу, что не отношусь к числу больших поклонников короля.

— После того как король открыто выступит в поддержку Национальной партии, Норвегия обратится в друга и союзника, в котором так нуждается Германия, — сказал Квислинг. — До тех же пор, пока король Хокон остается на свободе, в Норвегии всегда будет существовать противодействующее Германии Сопротивление. Вы должны найти его. И не только его, герр рейхскомиссар, совершенно необходимо, чтобы вы нашли также золотой запас страны и драгоценности короны. Убегая из столицы, король и прежнее правительство прихватили их с собой.

— Что же, герр Квислинг, спасибо, — сказал Тербовен. — А теперь позвольте пожелать вам спокойной ночи.

Он встал, знаком приказал Шейдту остаться и провел Квислинга к двери. Шейдт смотрел, как он пожимает норвежцу руку. Проделано это было великолепно: Тербовен выглядел холодным, властным, но в то же самое время и любезным. Противником он может быть устрашающим, вдруг сообразил Шейдт.

А сейчас он и был противником. Шейдт понимал, что собственная его судьба висит на волоске, однако он не добрался бы до верхушки партийной иерархии, если бы не научился всегда держать в рукаве кое-что про запас. Тербовен обладал в Норвегии огромной властью — властью, подорвать которую Шейдт и не надеялся. Однако Шейдту отводилась здесь собственная роль.

Когда Квислинг удалился, рейхскомиссар подошел к окну.

— На меня он большого впечатления не произвел, — сказал Тербовен. — А между тем вы выступаете за то, чтобы сохранить за ним пост премьер-министра.

Шейдт остался сидеть за столом.

— Я никогда не видел в нем ничего, кроме послушной марионетки, — сказал он. — Однако следует помнить о том, что Квислинг всегда проявлял по отношению к Германии последовательную лояльность и что фюрер это хорошо осознает.

Тербовен неторопливо вернулся к столу и снова сел.

— А что король? Квислинг прав относительно него?

— По моему мнению, — осторожно произнес Шейдт, — он прав.

— А насчет золотого запаса и драгоценностей?

— Сопротивление нуждается в средствах. Так что — да, он прав и в этом. — Шейдт поерзал в кресле. Не пора ли ему открыть свои карты?

— У вас есть еще информация, герр Шейдт, не так ли?

Бог свидетель, подумал Шейдт, он очень хорош.

— Золотой запас и драгоценности короны находятся сейчас не у короля, — наконец сказал он. — Это больше пятидесяти тонн золота. Боюсь, мы потеряли его след: когда норвежское правительство бежало из Осло, мы действовали недостаточно расторопно. Однако я не сомневаюсь, что рано или поздно будет предпринята попытка вывезти золото из страны — вот тогда мы им и завладеем. У нас полное превосходство в воздухе, норвежцам нечего и надеяться на то, что они смогут переместить пятьдесят тонн золота и остаться незамеченными.

— Похоже, вы в этом совершенно уверены.

— Это всего лишь вопрос времени. И терпения. Впрочем, некоторые драгоценности короны, и очень значительные, находятся сейчас в руках небольшого отряда королевских гвардейцев, возглавляемого неким полковником Педером Гулбрандом, и вот за этим отрядом мы следуем по пятам.

— Почему эти люди не сопровождают короля?

— Они его сопровождали. Однако им пришлось вернуться в Осло, чтобы забрать одного человека. Представляющего даже большую ценность, чем золото.

Тербовен заморгал. Проняло наконец-то, подумал Шейдт.

— Вы не хотите назвать мне имя этого человека? — неторопливо осведомился Тербовен.

— В имени его мы пока не уверены, — солгал Шейдт, — но его знания стоят дороже золота.

— Не стоит играть со мной в шарады, герр Шейдт, — сказал Тербовен.

Шейдт сделал глубокий вдох. Сердце его колотилось. Сохраняй спокойствие, приказал он себе.

— Герр рейхскомиссар, — произнес он, — я прошу, чтобы вы поручили мне поимку этого человека и поверили, что, схватив его, мы оба заслужим вечную благодарность фюрера.

— Что вы предпринимаете для его захвата?

— Мы контролируем ситуацию, герр рейхскомиссар.

— Вы ведь знаете, я могу арестовать вас и подвергнуть пыткам.

— Да, — ответил Шейдт, — но тогда вы потеряете моего информатора.

Тербовен встал.

— Очень хорошо. Я даю вам неделю, герр Шейдт. И надеюсь, что вы, ради вашего же блага, сможете доставить мне все, что имеет значение, — этого человека, информацию, которой он располагает, и драгоценности. Неделя, герр Шейдт, вот все, что у вас есть.

Получив на прощание крепкое рукопожатие рейхскомиссара, Шейдт вышел из комнаты. Боже мой, думал он, неделя. Но я должен найти его. Насколько трудным это может быть? Ему оставалось только молиться, чтобы его агент оказался не хуже, чем производимое им впечатление.

Сержант Джек Таннер добрался со своим отрядом до горного плато, раскинувшегося примерно в 2000 футах над долиной. Воздух здесь был намного холоднее, чем внизу, однако Таннер знал: пока светит солнце, опасность замерзнуть им не грозит. Его гораздо больше заботила глубина снежного покрова, в некоторых местах доходившего до пояса. Затем Сайкс обнаружил что-то вроде тропы для перегона скота, снег на ней был примят совсем недавно, и Таннер приказал своим людям идти по следу, тянувшемуся, насколько он мог судить, в южном направлении.