Миссия невыполнима - [122]

Итак, в камеру снаружи не просачивался ни один бит какой-либо информации. Впрочем, для настоящего Горностая это само по себе не было пыткой, скорее легким неудобством. В диверсионном спецназе российского космофлота с самого начала приучали ждать. Слишком часто в карьере диверсанта возникают ситуации, когда ему необходимо пропустить мимо себя значительный массив времени – в засаде, в карауле, в секрете, в ожидании на снайперской позиции… Для того чтобы уничтожить ненужное время, применялось несколько различных методик, причем некоторые из них были позаимствованы из религиозных практик народов Галактики – медитация, целевое отстранение, искусственная кома, «режим сторожа», – которые Песец использовал в полной мере для того, чтобы пережить это невыносимое для человека отключение от внешней реальности. Если Сауд полагал, что одиночное заключение само по себе причинит Родиму Пестрецову невероятные муки, как это, несомненно, случилось бы с мистером Сименсом, то он серьезно просчитался.

Не вынужденное одиночество и полный информационный вакуум в отрезанном от внешнего мира пространстве беспокоили Пестрецова. Даже не мысль о том, что Рысь с Лосем уже давно мертвы. Он любил Светку и испытывал братские чувства к Казимиру, но все они были солдатами, и они знали, на что шли, когда соглашались на эту миссию, – она изначально выглядела невыполнимой, и то, что двое из них погибли в ходе ее выполнения, было горько, но практически неизбежно. Родим был готов к этому. Гораздо хуже было то, что он, Песец, все еще жив, а это могло означать только одно: новый монарх Аль-Сауди в курсе его высокого статуса личного вассала российского императора и явно собирается использовать его в своей игре с Империей либо попытается выторговать за жизнь Родима какие-нибудь крупные льготы. Бывали случаи, когда для спасения вассала Александр Михайлович бросал в бой целый звездный флот, но сейчас атаковать Аль-Сауди означало ввязаться в очередную многолетнюю войну с пусть и ослабленными, но все еще мощными Соединенными Мирами. Кроме того, коварный король саудитов вполне мог сообщить, что все Горностаи погибли при штурме резиденции Абдельмаджида, и даже предъявить трупы – с его финансовыми возможностями не было ничего невозможного. А живого Песца, укрытого где-нибудь в астероидном поясе некой необитаемой планеты, предъявить как козырную карту в сложных переговорах годы спустя…

Родим часами отжимался от пола, бездумно мерил камеру шагами или сидел на полу в позе лотоса, однако полностью отрешиться от черных мыслей не мог. Выполнив это задание, он должен был лечь рядом с ребятами своего подразделения. Второй раз в жизни, как и после операции на Дальнем Приюте, он попал в эту нравственную ловушку – целиком положив вверенное ему подразделение, сам он остался в живых. Только теперь ситуация была еще хуже, потому что в обмен на его никчемную жизнь Империя будет вынуждена поступиться частью своего могущества. В том, что дьявольски хитрый шахматист Рашад затребует за его освобождение по максимуму, Песец не сомневался ни мгновения. Он был благодарен коварному монарху лишь за то, что тот не заставил его присутствовать при казни Казимира и Светки. Если зрелище гибели Витковского он наверняка пережил бы достойно, то на казни рыжей девчонки мог бы и дрогнуть. Скорее всего нет, но проверять желания не было.

Время текло, время незаметно ускользало сквозь пальцы, и Родим вскоре потерял ему счет. Свет в камере горел круглые сутки, мешая спать. Пестрецов начал подозревать, что вертухаи отстегивают кровать и приносят ему еду не строго по часам, а через неравные произвольные промежутки времени: иногда он испытывал страшный голод и неимоверную усталость среди дня, а иногда не мог заставить себя прикоснуться к еде, и ее через полчаса уносили нетронутой. Порой целую ночь он лежал без сна, уставившись широко раскрытыми глазами в потолок. Похоже, король Рашад все же достигал своей цели, понемногу расшатывая психику мистера Сименса – не мытьем, так катаньем.

Родим вполне мог выпрыгнуть в коридор под удар дезинтегратора или, как любой Горностай, лишить себя жизни еще десятком способов, в том числе и будучи полностью обездвиженным, – например, по методике древних самураев удушить себя, проглотив собственный язык. Однако он имел возможность сделать это в любой момент и пока просто выжидал. Запас физических и душевных сил у него еще был. Если Рашад Сауд, сообщив Александру Михайловичу о выжившем Песце и договорившись о значительных уступках со стороны Империи, обнаружит в своих застенках вместо личного вассала императора холодный труп, это причинит Аль-Сауди довольно крупные неприятности. Однако для этого следовало быть абсолютно уверенным, что переговоры уже начались, что монарх не затаился на некоторое время. Если переговоров еще нет, скрыть смерть Песца будет проще простого, а значит, она не сможет нанести противнику максимальный ущерб. Это будет даже не размен равноценных фигур – просто ненужная жертва.

Когда за ним пришли и жестами приказали выйти из камеры, Родим был совершенно спокоен. Он уже решил, что самоудушение – не лучший способ самоубийства. Его могут успеть спасти, сделав трахеотомию. Существовал более надежный способ уйти из жизни. Попавшие в плен средневековые ниндзя убивали себя даже связанными и под надежной охраной – они незаметно откусывали себе язык и высасывали собственную кровь до тех пор, пока не умирали от острой кровопотери. Правда, Песец не был абсолютно уверен, сумеет ли довести дело до конца. В собственном мужестве он не сомневался, но его мог подвести организм, истощенный недостаточным количеством пищи и сна, истерзанный муками совести и душевными страданиями. Он мог просто потерять сознание в самый неподходящий момент, и его опять-таки могли спасти. Впрочем, если Александру Михайловичу вопреки договоренности вернут искалеченного вассала без языка, гнев императора все равно будет страшен.