Миссис Кеннеди и я - [34]

После праздничного выходного в честь Дня независимости лето проходило по довольно предсказуемому расписанию. Президент проводил рабочие дни в Вашингтоне, а миссис Кеннеди с детьми оставались в Гианнис-Порт. Первая леди каждый день поддерживала форму, играя в теннис или катаясь на водных лыжах, а все остальное время общалась по телефону со своими секретарями, обсуждая кампании по сбору средств, будущие политические мероприятия и ее собственный проект по реставрации Белого дома.

Компанию миссис Кеннеди в Гианнис-Порт составляли ее золовки. Ближе всего она подружилась с Джин Кеннеди Смит, младшей из сестер мужа, но и с остальными женщинами из клана Кеннеди она поддерживала теплые отношения. Я провел немало времени, наблюдая за их теннисными партиями на ухоженном корте позади особняка Джозефа. Чаще всего миссис Кеннеди играла против Джин, но нередкими были и парные матчи с участием Юнис и Этель, супруги Бобби. Ярый соревновательный дух был характерной чертой для всех сестер Кеннеди, но никто не желал победы так страстно, как Этель. Казалось, что атмосфера соперничества, царившая в семье, порой раздражала миссис Кеннеди, но она всегда старалась это скрывать. В отличие от сестер президента, которые отчаянно стремились разгромить противника на теннисном корте, первая леди куда больше наслаждения получала от игры ради удовольствия и упражнений. Ей нравились обмены дальними ударами с лета, ей нравились физические нагрузки, заставлявшие сердце биться быстрее.

Миссис Кеннеди была бесстрашной водной лыжницей и превосходно плавала. Военно-морские силы снабдили нас лодками и человеком, который за ними приглядывал, – его звали Джим Бартлетт. Агенты патрулировали окрестные воды на катерах, а еще на одном мы с Джимом следовали за миссис Кеннеди во время ее морских приключений, чтобы я мог прийти ей на помощь в случае необходимости.

Говоря начистоту, плавала она гораздо лучше меня. В те дни водные лыжники не носили спасательных жилетов, а у меня на тот момент не было никаких навыков оказания первой помощи на воде. Лишь некоторое время спустя кто-то из окружения Кеннеди осознал, что агентам, сопровождавшим семью президента во время бессчетных выходов в море, не помешало бы знать, как спасти человека от утопления.

К счастью, представители клана Кеннеди словно родились с жабрами, и никаких неприятностей на воде с ними не происходило.

Миссис Кеннеди обожала слалом на водных лыжах и постоянно искала, с кем бы кататься в паре. Одним спокойным погожим днем, когда мы вышли в море на катере, она повернулась ко мне и спросила с блеском в глазах:

– Мистер Хилл, а почему бы вам со мной не прокатиться? Будет очень весело, вот увидите.

Я никогда не пробовал ничего подобного. Более того, в тот раз, когда я увидел ее на водных лыжах в Греции, я впервые познакомился с этим спортом вживую.

– Миссис Кеннеди, мне жаль вас разочаровывать, но я никогда не катался на водных лыжах.

– О боже мой, – сказала она, глядя на меня с недоверием, – разве бывают такие люди?

Она была предельно серьезна. Я рассмеялся и ответил:

– Там, где я рос, было непросто найти подходящий водоем, но сейчас, глядя на вас, мне хочется научиться.

Джим Бартлетт сдавленно хихикал за рулем, притворяясь, что не подслушивает. Миссис Кеннеди повернулась к нему:

– А вам мистер Бартлетт поможет, не правда ли, мистер Бартлетт?

– Ну, не уверен, что Клинта можно такому научить, миссис Кеннеди, – ухмыльнулся Джим, – но я непременно постараюсь.

Так я стал учеником, а Джим Бартлетт – моим инструктором, и мы с ним неустанно тренировались каждый день после работы. Первые мои попытки были катастрофическими. У миссис Кеннеди все получалось столь естественно, что и я подумал, будто смогу без проблем покорить стихию. Однако стоило Джиму включить мотор, как я немедленно потерял равновесие, плюхнулся в воду и отправился бороздить морские просторы на животе, отчаянно цепляясь за трос и глотая соленую воду, которая била мне в лицо, как из брандспойта. Ноги выскользнули из лыжных креплений, и, когда я наконец отпустил веревку, мне пришлось барахтаться на месте, пока Джим за мной не вернулся. Я не собирался сдаваться, но, несмотря на бесконечные попытки, у меня так и не получалось сохранять равновесие и скользить по воде, как это делала миссис Кеннеди, а она могла катиться и на одной лыже! Это было настоящим унижением, за которым, к счастью, первой леди не пришлось наблюдать.

Казалось, терпение Джима не знает границ: он раз за разом заводил лодку, останавливался и возвращался, когда я вновь выпускал веревку и бултыхался в воде, пытаясь удержаться на поверхности вопреки тяжеленному балласту, в который на моих ногах превращались лыжи. Но в конце концов не выдержал даже он.

– Клинт, черт побери! Либо ты учишься держать кончики лыж над водой, либо можешь отправляться на дно морское.

Каким-то образом я вдруг понял, что от меня требуется. Никогда не забуду, как я впервые научился стоять на водных лыжах и покатился по морской глади за катером Джима.

– Так держать, Клинт! – крикнул мне Джим.

– Й-и-и-ха! – отозвался я, рассекая волны, производимые катером. Когда Джим повернул лодку, мы резко набрали скорость. Я был полон адреналина, я был в сущем восторге от того, как порывы ветра бьют мне в лицо, я не мог перестать улыбаться – и тогда я понял, почему миссис Кеннеди настолько любит этот спорт.