Миссис Кеннеди и я - [33]

Я знал, что от первой леди стоило ждать повторения подобной эскапады. Она терпеть не могла расписания и любила спонтанные поступки. Нам же, охраняющим ее агентам, оставалось только быстро адаптироваться к каждой конкретной ситуации.

Пятнадцатого июня мы сели на самолет до Вашингтона, и, только когда он оторвался от земли, я наконец-то вздохнул с облегчением. Нам удавалось держать под контролем докучливую прессу и не подпускать к первой леди зевак, а вдобавок я мог доложить президенту, что миссис Кеннеди не повстречалась с Аристотелем Онассисом. По крайней мере, пока.

Глава 7 Лето в Гианнис-Порт

Я охранял миссис Кеннеди уже семь месяцев, и восемьдесят процентов этого времени я провел вдали от Вашингтона и вдали от семьи: в Палм-Бич, в Миддлбурге, в Париже, в Греции. Теперь же мне пришлось объяснять беременной жене, что я на все лето уеду с первой леди в Гианнис-Порт. Это ей не особенно понравилось.

К тому моменту я уже понял, что у семейства Кеннеди были особые праздничные традиции, которым они следовали из года в год. Рождество, Новый год и Пасху они всегда встречали в Палм-Бич. 29 мая (день рождения президента) отмечался в Гианнис-Порт и знаменовал начало лета, День труда[10] Кеннеди проводили в Хаммерсмит-Фарм – особняке в Ньюпорте, штат Род-Айленд, где жили мать и отчим Жаклин. На День благодарения они возвращались в Гианнис-Порт.

В этом городке они проводили и летние месяцы. Там располагалось родовое гнездо Кеннеди, там проходили семейные воссоединения – и проходили они в атмосфере непрерывной активности. Когда Роуз, Джо, их дети и бог знает сколько внуков (это число постоянно росло) собирались вместе, они всегда находили, чем заняться: тачбол[11], водные лыжи, купание, теннис, гольф, мореплавание. Я никогда не встречал такого дружного, такого энергичного семейства, где все были готовы посмеяться, посостязаться или прийти друг другу на помощь.

Гианнис-Порт – сонная деревенька в южной части полуострова Кейп-Код, примерно в семидесяти милях от Бостона. Отцу президента Кеннеди принадлежал там огромный просторный дом, в котором и проводились семейные собрания. Этот трехэтажный особняк располагался в самом конце Марчент-авеню напротив гавани Льюис-Бэй. Специальный ход из цокольного этажа вел на просторную лужайку, которая вела прямиком к океану. От парадного входа до задней двери дом опоясывала крытая галерея, откуда можно было понаблюдать за тем, как родственники играют в футбол или плавают в море. Подъездная дорога описывала перед домом кольцо, посреди которого стоял флагшток, и ветерок с океана заставлял государственный флаг гордо развеваться круглые сутки. Когда приезжал президент, поднимали также и президентский флаг. Просторная ровная площадка возле дороги идеально подходила для посадки вертолета.

Позади особняка стоял дом поменьше: он был выполнен в стиле, характерном для Кейп-Кода, и принадлежал Бобби Кеннеди, его супруге Этель и их семи детям. Еще дальше располагался дом президента и миссис Кеннеди – он уступал размерами остальным постройкам, но имел те же архитектурные особенности. По соседству с ними жили Шрайверы – сестра президента Юнис Кеннеди Шрайвер, ее муж Роберт Сарджент «Сардж» Шрайвер и их потомство. Все четыре дома стояли в такой близости друг от друга, что дети постоянно бегали из одного в другой, и эти владения стали известны под общим именем «Поместье Кеннеди».

Я впервые приехал в Гианнис-Порт 30 июня 1961 года: миссис Кеннеди еще не бывала там в статусе первой леди. Агентов оповестили, что Гианнис-Порт превратится в «летний Белый дом», поскольку президент до осени собирался проводить там едва ли не каждый выходной. Точно так же, как в Палм-Бич и Миддлбурге, от секретной службы требовалось постоянно обеспечивать безопасность президента и его семьи, а самим агентам предстояло подыскать жилье, которое они могли себе позволить.

Журналисты разместились в гостинице «Яхтсмен Мотор», а для агентов неподалеку нашли дачные домики, которые мы сняли на лето. Нам приходилось делить расходы и работу по дому – мы будто бы очутились в летнем лагере с общими ванными и спальнями. В день нам платили 12 долларов, так что мы скидывались на еду и прочие повседневные продукты, чтобы сэкономить как можно больше. Все мы выросли во время войны и поэтому старались жить по средствам. К счастью, среди нас были хорошие повара, и они часто готовили домашнюю еду, которая поджидала в холодильнике агентов, возвращавшихся с дежурства. Мы были единой командой и во время службы, и в свободное время.

Телохранителям первой леди предоставили два автомобиля, кабриолет «Линкольн» и легковой универсал «Меркьюри», поэтому один из них большую часть времени был в моем распоряжении. Как правило, в одной машине путешествовала миссис Кеннеди, а другую использовали для конвоя или для предварительных мероприятий по обеспечению безопасности. Один из агентов рано утром приезжал в поместье на автомобиле, которым миссис Кеннеди собиралась пользоваться в течение дня, а вторую поочередно использовали для повседневных нужд остальные агенты.

Мы разместили командный пункт секретной службы в домике для гостей между особняками Бобби Кеннеди и президента. Я никогда не забуду тот первый выходной после Дня независимости, когда президент принес нам несколько упаковок супа-пюре из моллюсков от «Милдредс Чаудер Хаус». Раньше я этот суп не пробовал – в Северной Дакоте с морепродуктами было туго, – но мне хватило одной ложки, чтобы понять любовь семейства Кеннеди к этому блюду. Холодным мокрым вечером сложно представить что-то вкуснее молочного бульона, заправленного свежими моллюсками, беконом и кусочками картофеля. С тех пор суп от «Милдредс» навсегда попал в меню секретной службы во время работы в Гианнис-Порт.