Посвящается всем тем мужчинам и женщинам прошлого и настоящего, что по долгу службы неустанно защищали и защищают лидеров нашей великой страны и ее экономические интересы. Своей беззаветной преданностью Родине вы подаете лучший из возможных примеров. Для меня было огромной честью служить вместе с вами.
Посвящается также Кэролайн Кеннеди[1], которую мы – агенты – знали как Кантату, а отец называл Кнопочкой. Всей душой я надеюсь, что эта книга даст тебе возможность вспоминать жизнь в Белом доме с теплотой. Твой отец обожал вас с Джоном, а твоя мать, как ты, наверное, знаешь, была самой выдающейся леди из всех, кого я когда-либо встречал.
11 ноября 1960 года я с тревогой в сердце ступил на порог дома номер 3307 по Эн-стрит в Джорджтауне[2]. Мне предстояло впервые увидеть жену нового президента Соединенных Штатов, которую я по долгу службы обязан был защищать, и нельзя было сказать, чтобы эту новость я воспринял с энтузиазмом. Напротив, я с радостью бы согласился служить где угодно, но только не в личной охране первой леди. Сейчас я понимаю, что, скорее всего, Жаклин Бувье-Кеннеди перед этой встречей волновалась даже больше, чем я сам. У нас обоих не было другого выбора, однако жена президента хотя бы могла отклонить неугодную кандидатуру, что и сделала с первым предложенным агентом. Если бы отказаться решил я, это означало бы конец моей карьеры.
Еще вчера я сопровождал уходящего на покой президента Эйзенхауэра во время поствыборной игры в гольф на поле в Огасте. Республиканцы проиграли – правящим кругам еще только предстояло переварить этот факт, но, несмотря на все предстоящие изменения в администрации президента, агенты секретной службы оставались на страже. Для меня было большой честью служить в спецгруппе личной охраны Эйзенхауэра, и я искренне сожалел о том, что ему придется покинуть свой пост, однако в самом ближайшем будущем меня ждали новые заботы. Я был полон надежд и планов насчет своей работы с президентом Кеннеди, мне и в голову не приходила мысль, что что-то может пойти не так.
Штат секретной службы Белого дома в то время состоял из сорока человек. Единственной задачей этой команды лучших из лучших было обеспечение безопасности президента в любое время дня и ночи. Мы не состояли ни в одной из партий, а единственной политической группой, которой мы хранили верность, была спецгруппа «Белый дом». У этой системы были и минусы: всем работникам приходилось перестраиваться под стиль правления нового президента, и пусть даже я еще ни разу не видел Джона Ф. Кеннеди вживую, было понятно, что нам предстоит большая работа. Семидесятилетний отставной генерал все еще жил по законам военного времени и требовал от персонала Белого дома того же. Сорокатрехлетний католик-демократ с ирландскими корнями из Массачусетса обещал стать тем самым ветром перемен, которого вся Америка так ждала на пороге шестидесятых.
Президента обычно сопровождали три агента, и, едва закончился раунд, нас всех вызвал к себе Джим Роули – руководящий агент спецгруппы «Белый дом». У меня было предчувствие, что эта игра в гольф с Эйзенхауэром станет для меня последней. Впрочем, я был абсолютно уверен в том, что Роули собирается назначить нашу малую группу в охрану будущего президента Кеннеди без изменений.
В офисе Роули объяснил нам, что сейчас приходится работать на два фронта: до момента официальной инаугурации, которая должна была состояться в январе, секретные службы все еще охраняют действующего президента Эйзенхауэра, но и для новоизбранного Кеннеди уже требовалось сформировать опергруппы.
Другим агентам, Джерри Блейну и Биллу Скайлзу, Роули сказал следующее:
– Джерри и Билл, вы будете работать с новоизбранным президентом. Мистер Кеннеди вскоре отправляется в поместье своего отца в Палм-Бич, штат Флорида, где пробудет весь следующий месяц. Он останется там и на праздники. Сегодня вечером вы вылетаете туда.
Будущий президент собирался провести во Флориде все оставшееся до инаугурации время. Это означало, что агенты не смогут встретить Рождество и Новый год с семьей. Роули предупредил их, что нужно взять с собой достаточное количество летней одежды. Я слушал эти вполне обычные инструкции с нарастающим волнением: почему Роули ничего не говорит мне? Наконец шеф обратил внимание и на меня:
– Клинт. Секретарь по безопасности Том Гейтс сейчас вводит президента в курс дела, а затем возвращается в Вашингтон. Вы летите с ним. По прибытии отправляйтесь в главный офис секретной службы. Директор Боуман хочет с вами переговорить.
– Есть, сэр, – лаконично кивнул я в ответ. В моей голове роилось множество вопросов: зачем я понадобился Боуману? Почему меня не отправили в Палм-Бич вместе со Скайлзом и Блейном? Я никогда бы не осмелился задать их вслух: Роули был безусловным лидером нашей группы, его авторитет был непререкаем. Тем не менее я уже начинал понимать, что впереди меня ждут не самые приятные новости.
Главный офис секретной службы располагался в здании Казначейства на Пенсильвания-авеню, совсем рядом с Белым домом. Директор Боуман руководил организацией с 1948 года, но лично мне до этого момента ни разу не представилось шанса не то что увидеться с ним с глазу на глаз, но даже побывать в главном здании. Когда я вошел, мне чуть не стало дурно, но я справился с волнением и со всей уверенностью, на которую был способен, представился секретарю:
