Миссис Харрис едет в Нью-Йорк - [4]

найти его. Она однако же верила, что будь у нее возможность, она сумела бы разыскать его, несмотря на то, что все, что было ей известно об отце ребенка — это то, что его зовут Джордж Браун и что он некогда служил в ВВС США.

2

На самом деле миссис Харрис, разумеется, понимала, что для нее путешествие в Америку не более реально, чем полет на Луну. Да, в свое время она пересекла Ла-Манш, а современная авиация превратила Атлантический океан всего лишь в несколько часов полета над водой; но стоимость такого путешествия да еще и проживания в Америке делали его нереальным. Миссис Харрис сумела скопить денег на платье от Диора и поездку в Париж путем двухлетней экономии и тяжкого труда; но то была мечта ее жизни, и к тому же та поездка отняла у миссис Харрис слишком много сил. Сейчас она была старше и не чувствовала себя в силах скопить сумму, необходимую на столь грандиозную экспедицию.

Ее диоровской авантюре положил начало выигрыш сотни фунтов в футбольную лотерею — без этой сотни миссис Харрис вряд ли начала бы копить остальные триста пятьдесят. Она и сейчас продолжала играть в лотерею, но — уже без веры в удачу, которая порой сама по себе эту удачу привлекает. Слишком хорошо было ей известно, что молния не ударяет дважды в одно место.

И все же в тот самый миг, когда маленький Генри на кухне No.7 по Виллис-Гарденс получал, под гнусавые завывания Кентукки Клейборна, очередную порцию колотушек, в тот самый вечер, когда его в очередной раз отправили в постель голодным, судьба уже обратила внимание не только на него, но и на миссис Харрис с миссис Баттерфильд — хотя, конечно, никто из троих об этом не подозревал.

Нет-нет, никакого чуда не произошло. Не случилось ничего более сверхъестественного, чем беседа двух человек, сидевших напротив друг друга за широким столом в одном из офисов гигантской кино- и телекомпании в шести тысячах миль от Виллис-Гарденс, в Голливуде. Двое сидели, беседовали и смотрели друг на друга с тем ядом во взоре, какой доступен только по-настоящему алчным пиратам бизнеса, схлестнувшимся в битве за власть.

Семью часами, ста тремя чашками кофе и сорока двумя гаванскими сигарами позже этот яд все еще сочился из глаз собеседников, но битва была уже закончена и секретарша уже отправила телеграмму, оказавшую впоследствии как прямое, так и косвенное влияние на множество самых разных людей, некоторые из которых и слыхом не слыхали о «Нортамерикан Пикчерс» — Североамериканской Корпорации Кино и Телевидения.

Среди тех клиентов, у кого миссис Харрис убиралась не только регулярно, но и с удовольствием — все мы люди со слабостями, и даже у лондонской уборщицы могут быть любимцы, — была чета Шрайберов, занимавших шестикомнатные апартаменты на верхнем этаже одного из реконструированных зданий на Итон-Сквер. Джоэль и Генриетта Шрайбер были обыкновенными американцами из среднего класса. Последние три года они жили в Лондоне, поскольку мистер Шрайбер был представителем «Нортамерикан Пикчерс» — Североамериканской Корпорации Кино и Телевидения — в Европе.

Именно благодаря любезности Генриетты Шрайбер миссис Харрис смогла в свое время обменять запрещенные к вывозу из Соединенного Королевства фунты на доллары, которыми и заплатила за вожделенное платье от Диора. Ни та, ни другая дама не подозревала, что тем самым они нарушили закон. Миссис Шрайбер понимала так, что в результате произведенного обмена фунты остаются в Британии, а британское правительство того и хочет, верно? Увы, миссис Шрайбер относилась к той категории людей, которые не слишком хорошо разбираются в подобных тонкостях и не представляют, как действуют (или, скажем, должны действовать) законы.

Благодаря ежедневной помощи миссис Харрис, миссис Шрайбер мало-помалу училась вести домашнее хозяйство в Лондоне, делать покупки на Элизабет-Стрит и даже готовить самой — в то время как заботами миссис Харрис ее квартира сохраняла безупречную чистоту. Надо заметить, что первые признаках каких-либо изменений или проблем повергали миссис Шрайбер в трепет. Будучи вынуждена до прибытия в Англию мириться с той прислугой, какая доступна в Нью-Йорке, миссис Шрайбер преклонялась перед миссис Харрис — такой умелой, расторопной, энергичной, не теряющейся ни перед какими трудностями.

Ее супруг, Джоэль Шрайбер, как наполеоновский солдат, носивший в своем ранце маршальский жезл, носил в своем портфеле печать президента корпорации — пока воображаемую. Это был классический трудяга-бизнесмен, поднявшийся по лестнице «Нортамерикан Пикчерс» от места младшего клерка — мальчика на побегушках — до генерального представителя корпорации в Европе. Все это время он занимался исключительно деловой стороной деятельности корпорации, однако втайне лелеял мечту о том, как бы он работал с производством фильмов, стань он вдруг президентом корпорации. Но президентское кресло было от него так далеко, что он не говорил о нем даже с Генриеттой. Увы, тот вид деятельности, каким занимался мистер Шрайбер, не вел в совет директоров, не позволял надеяться когда-нибудь определять творческую политику корпорации, не обещал близкого знакомства со звездами экрана.