Миссис Бреникен - [19]

Разумеется, мистер Уильям Эндрю считал своим долгом обеспечить миссис Бреникен, лишенной духовной жизни, по крайней мере материальное существование. Ему было известно о том, что капитан Джон, отправляясь в плавание, оставил деньги на домашние расходы из расчета шести-семи месяцев. Полагая, что средства эти должны подходить к концу, и не желая, чтобы Долли оказалась на иждивении, мистер Эндрю решил поговорить на эту тему с Леном Баркером.

Семнадцатого октября, после полудня, несмотря на то что здоровье его еще не окончательно поправилось, судовладелец ступил на дорогу, ведущую в Проспект-хаус, и, пройдя городской квартал, расположенный на возвышенности, очутился возле шале. Внешне дом не изменился, только вот жалюзи на окнах первого и второго этажей были наглухо закрыты. Создавалось впечатление, что дом необитаем, погружен в тишину, окутан тайной.

Подойдя к калитке, мистер Уильям Эндрю позвонил. Никто не вышел. Казалось, гостя не видят и звонка его не слышат. Неужели в Проспект-хаус никого нет? Мистер Эндрю позвонил вторично, и на этот раз послышался шум открываемой боковой двери.

Появилась мулатка. Узнав посетителя, она не смогла удержаться от досадливого жеста, чего, впрочем, мистер Эндрю не заметил. Служанка тем не менее подошла к калитке, и мистер Эндрю, не дожидаясь, пока она откроет ее, заговорил через ограду:

— Миссис Бреникен дома?

— Она ушла, мистер Эндрю…— ответила Но в нерешительности, явно смешанной со страхом.

— И где же она? — вновь спросил мистер Эндрю, желая войти.

— На прогулке с миссис Баркер.

— Я думал, вы отказались от прогулок, они ведь чрезмерно ее возбуждали и вызывали припадки?

— Да, конечно… ответила Но. Однако вот уже несколько дней, как мы вновь стали выходить… Сейчас это, кажется, идет на пользу миссис Бреникен…

— Сожалею, что мне не сообщили, — сказал мистер Эндрю.— А что, мистер Баркер дома?

— Не знаю…

— Справьтесь и, если дома, скажите ему, что мне бы очень хотелось с ним поговорить.

Прежде чем мулатка ответила — возможно, ей было бы крайне затруднительно это сделать, — дверь дома отворилась и на крыльце появился Лен Баркер:

— Входите, мистер Эндрю, сделайте милость, без обычной для него холодности, несколько взволнованным голосом проговорил Лен.

Наконец мистер Уильям Эндрю, пришедший в Проспект-хаус именно для того, чтобы переговорить с мистером Баркером, вошел в калитку. Не приняв предложения пройти в гостиную на первом этаже, он сел на одну из скамеек в саду.

Лен подтвердил слова мулатки о том, что вот уже несколько дней, как миссис Бреникен возобновила прогулки по окрестностям, и это оказалось весьма полезным для ее здоровья.

— Долли скоро вернется? — поинтересовался мистер Эндрю.

— Не думаю,— ответил Лен Баркер.

Мистер Уильям Эндрю был очень раздосадован этим, поскольку ему непременно нужно было вернуться в торговый дом к приходу почты. Впрочем, дождаться миссис Бреникен в шале ему не предложили.

— А вы не заметили в состоянии Долли никакого улучшения? — спросил мистер Уильям Эндрю.

— К сожалению, нет, мистер Эндрю, и боюсь, что речь тут идет о помешательстве, которое не смогут одолеть ни уход, ни время.

— Кто знает, мистер Баркер. Люди предполагают, а Бог располагает!

Лен Баркер потряс головой, как человек, едва ли согласный с тем, что Господь вмешивается в земные дела.

— Особенно печально то,— продолжал мистер Уильям Эндрю,— что мы больше не должны уповать на возвращение капитана Джона. Нужно отказаться от надежд на счастливые перемены, которые могли бы произойти в душевном состоянии бедной Долли, вернись он домой. Знаете ли вы, мистер Баркер, что мы отчаялись увидеть «Франклин»?…

— Мне об этом известно, мистер Эндрю,— и это еще одно большое несчастье вдобавок ко всем другим. Но по-моему, даже без вмешательства Провидения[78] — добавил Лен Баркер с иронией, вряд ли уместной в данную минуту,— возвращение капитана Джона вовсе не будет событием невероятным.

— Это после того, что семь месяцев о «Франклине» нет известий и мои попытки навести справки не дали никаких результатов?…

— Но где доказательства того, что «Франклин» затонул в открытом море? — возразил Лен Баркер.— Разве не мог он наскочить на рифы[79]?… Кто знает, не укрылись ли Джон и его матросы на каком-нибудь необитаемом острове?… А если так, то эти люди, решительные и деятельные, смогут хорошо потрудиться ради возвращения домой, они сумеют построить лодку из обломков корабля, а быть может, их сигналы заметят на судне, проходящем невдалеке от острова… Конечно, необходимо время… Нет! Я не потерял надежды на возвращение Джона. Если не через несколько недель, то через несколько месяцев; есть множество примеров того, как потерпевших кораблекрушение считали погибшими, а они возвращались в порт!

На сей раз Лен Баркер говорил бегло, что совсем ему было не свойственно. Его лицо, всегда такое непроницаемое, оживилось. Можно было подумать, что, высказываясь таким образом, приводя более или менее убедительные доводы о судьбе попавших в беду людей, он отвечал не мистеру Уильяму Эндрю, а самому себе, отвечал на собственные тревоги, на не покидающий его страх, что вдалеке покажется если не «Франклин», то какой-нибудь другой корабль, везущий капитана Джона и его команду. Это означало бы крушение всех его замыслов, всех планов на будущее.