Мисс Торс - [2]

— О, только не это, — воскликнула Спуки.

Фрэнки навел на нее указательный палец, будто это был ствол «Беретты 92». — Нет, именно это, шлюха. К тому же, я съел на обед целую тарелку жареного чеснока и равиоли с кальмарами. Специально для тебя.

Спуки была явно не рада, но теперь это было вполне естественное для нее занятие. Она вскинула свои культи вверх в знак согласия. — Давайте уже снимем эту хрень и закончим.

— Отличная мысль. Ник, отложив трубку, вновь настраивал фокус на кофейный столик. Он был тоже голый, и почти такой же изможденный как Фрэнки, только «достоинством» не выделялся. Но у него оно, хотя бы работало, пусть и после пары «Виагр». Он передал бутылек Фрэнки. — Ты позволяешь этой телке себя нервировать. Вот, прими и поторопись. Сегодня «Янкиз» играют!

Фрэнки, все еще дуясь, проглотил полбутылька.

— Боже, Фрэнки! Ты же помрешь! — заорал Ник.

— Хоть бы уже сдох, — сказала Спуки.

— Дайте мне минуту, — самоуверенно заявил Фрэнки. Его член был вялым, как горсть переваренных макарон. Двадцать дюймов переваренных макарон, если быть более точным. Так или иначе, он был впечатляющих размеров. Как свиное филе между ног.

Спуки не пришлось уговаривать, когда Ник выставил перед ее неестественно привлекательным лицом свое хозяйство. Неадекватная наркоманка с жадностью набросилась на него и принялась отсасывать. Либидальная система Ника была не настолько истощена от применения наркотиков, как у Фрэнки. Ему потребовалось всего десять минут, чтобы поднять свой десятидюймовый «кран».

— Я готов, — сказал он. — А ты?

Надувшись, Фрэнки фыркнул и принялся отчаянно мастурбировать, словно работая велосипедным насосом. Вскоре его причиндалы стали набухать.

Спуки ухмыльнулась. — Думай крепче о своем папаше, Фрэнки.

— ЧЕРТ! — взревел Фрэнки. Он не мог представить себе ничего менее эротичного, чем образ его отца, который истязал и насиловал его с четырех- до четырнадцатилетнего возраста. Уже через секунду его гигантский пенис поник.

Из горла Спуки вырвался хохоток, нежный, как парение мотыльков.

— Хватит, Спуки, — умоляющим тоном сказал Ник. — Отстань от него. Ты его уже уделала.

— Да, я, блядь, ничего поделать с собой не могу. Ненавижу этого гребаного итальяшку. Какая, блядь, разница, что я говорю. У этого дубины даже до Пасхи не встанет. Он может резиновый шланг дрочить с тем же успехом!

Вялый член шлепнул Фрэнки по ноге, когда тот резко развернулся и свирепо уставился на Спуки. — Я…

— Ты что? Хм? А я скажу. Лучше отрасти себе рабочий член. Гребаный макаронный зассанец! Жалкая мафиозная «шестерка»! Никчемный кусок дерьма!

Фрэнки быком бросился вперед, но Ник оттолкнул его назад. — Я убью тебя, нахер! — заорал Фрэнки.

Спуки рассмеялась, вскинув вверх свои обрубки. — Черт, да я уже десять гребаных лет молю, чтоб меня кто-нибудь убил. Пара миниатюрных татуировок на ее теле как бы подтверждали ее слова: перекрестие прицела в области сердца и шестидюймовая пунктирная линия, проходящая вдоль горла и подписанная «РЕЖЬ ЗДЕСЬ». — Да у тебя, блядь, духу не хватит убить меня, Фрэнки. Кишка тонка!

Ник тщетно пытался отпихнуть Фрэнки от Спуки. — Фрэнки, Фрэнки, брось, не надо! — орал Ник. — Винчу она нужна живой. Убьешь ее, и из нас отбивную сделают.

— Да мне плевать! Я ее прикончу!

— Ты отсасывал у своего папашки, или он только драл тебя в задницу, а, Фрэнки? — продолжала дразнить его Спуки. — Бьюсь об заклад, тогда у тебя регулярно стоял.

— Я прикончу ее, Ник, я…

— Ты ничтожный импотент, Фрэнки, — не унималась она. — Сделай человечеству одолжение. Повесься.

— Тебе конец, сука! Конец!

— Остынь, Фрэнки, — взмолился Ник. — Остынь. Убьешь ее, и Винч отдаст нас своему чокнутому докторишке. Слышал, что он сделал с Тони и Дарси?

Фрэнки замер на мгновение. Нехорошая была история. Упоминание об этом случае его явно остудило.

Благодарный, что ему не дали зайти далеко, Фрэнки взял себя в руки. — Ладно, ладно, — пошел он на попятную. Широко расставив ноги, он встал, закрыл глаза, и снова принялся мастурбировать. Спуки вздохнув, обратилась к Нику, — Эй, ну, закури мне трубку для начала, что ли? А то уже мочи нет терпеть. Это было единственное неудобство в ее положении. Спуки, клиническая наркоманка, не могла курить «дурь» без посторонней помощи. Ни подтереть себе задницу, ни как следует помыться, ни подстричь ногти на ногах, и т. д. — Мне нужно курнуть. А то у меня по всему телу будто жуки ползают. Что скажешь, Ник?

— Нет, — решительно ответил он. — Только когда закончим.

— Да на хрен пошло это гребаное дерьмо, мужик! Мне нужен «лед»! И немедленно!

— Только когда закончим, — повторил Ник, уже заплетающимся языком.

— Ну же, Ник. Я тебе язычок в задницу засуну.

Ник нахмурился. Звучало привлекательно. Все, что он хотел, это поймать кайф, кончить, и успеть на «Янкиз». Слава богу, что подающим сегодня будет Клеменс.

— Мне нужен «лед», мужик! Нужны «кристаллики»! Я не шучу.

— Придется подождать. Может, если б подождала, ты бы больше не трахала Фрэнки мозг.

— Ага, — проревел Фрэнки. Его лицо растянулось в горделивой улыбке. Он повернулся, демонстрируя достижение — двенадцатидюймовый эрегированный причиндал. Его глаза с сочувствием смотрели на Спуки. Ну как тебе мой «вялый» член, старая кошелка?