Мисс Супердевчонка - [22]

А потом… ах, что было потом, описать обычными словами невозможно! Едва я вскочила, как сзади на меня налетело что-то огромное. Вначале мне показалось, что это та самая гигантская собака из рассказа Кати-Крейсера, и я ужасно перепугалась, но животное вцепилось в мои косички и тихим голосом приказало:

— А ну, давай сюда сумку и выворачивай карманы.

Как только я поняла, что это человек, во мне проснулась необычайная злость. Я заорала и начала брыкаться, норовя ударить нападавшего коленками, кедиками и зонтом. И тут же я услышала рядом вопли Танюсика — оказалось, что и ее дредды попали в лапы нападающего, и он мотал ее голову из стороны в сторону, требуя денег. Новые прически сделали нас удивительно уязвимыми!

— Каблуком его, каблуком! — закричала я Танюсику, и подруга, судя по всему, среагировала, потому что наш мучитель вдруг завыл и отпустил мои косички. И тут же раздался знакомый голос:

— Девчонки! Где вы? Держитесь, я иду!

Ах, как бы я хотела, чтобы это был голос Брыкалы! Но нет, к нам на помощь спешил малютка Смыш, и теперь нужно было думать еще и о том, как защитить нашего бравого защитника.

Мои опасения оправдались. Появление бравого солдата Смыша сделало наши ряды еще более уязвимыми. Теперь уже мы все трое по очереди отлетали от «собаки Баскервилей», как мячики от стенки. При этом убежать было нельзя — каждый раз кто-то из нас неизбежно оказывался в его лапах, и двое других спешили на помощь.

Неизвестно, сколько еще продолжалась бы эта схватка и чем бы она закончилась, если бы на поле боя не появилась ключевая фигура. Нет, это была не авторша письма, а Брыкалов. Но, думаю, никто никогда в его жизни не радовался так его появлению, как мы.

И не напрасно. В отличие от нас троих, у Сени, по всей видимости, был богатый опыт решения споров кулаками. В одно мгновение расстановка сил переменилась: теперь уже перевес был явно на нашей стороне. Нападавший мгновенно оценил это и бросился прочь. К сожалению, мы были слишком измучены, чтобы преследовать его, так что вдогонку ему полетели лишь камни, пустые банки и прочий мусор, оказавшийся у нас под рукой. 

Д’Артаньян и три мушкетера, Братство Кольца и пираты Карибского моря

Под звук заработавшего невдалеке мотора мы принялись подсчитывать потери: у Смыша из носа шла кровь, Брыкало озабоченно потирал кулак, у меня были оторваны две косички, у Танюсика — сломан ноготь.

Расстроенная подруга рылась в сумочке в поисках зеркальца и ворчала:

— Вот так всегда. Нормальные парни, сто пудов, опоздают, а разные рожи вовремя придут!

— Девчонки, вы молодцы! — похвалил нас Смыш. — Нормально бились.

— Вы тоже неплохо, — сказала Танюсик и шмыгнула носом. — А вот если бы некоторые научились не опаздывать, у других все ногти были бы целы.

— И прически! — поддакнула я, ощупывая свою бедную голову.

— Главное, что целы деньги и ценности, — буркнул Смыш, и с этим нельзя было не согласиться: ни моя, ни Танюсикова сумки в лапы врага так и не попали.

После битвы хотелось забиться куда-нибудь, перевести дух и зализать раны. В результате был выбран наш с Танюсиком подъезд. Это было, конечно, рискованно, потому что среди соседей имелась парочка бдительных старушек-детоненавистниц, но мы же не день рождения шли отмечать! Скорее, день боевого крещения, и нам нужно было просто тихое, сухое и теплое место. И желательно темное — чтобы парни не увидели, во что превратился наш макияж.

Мы обосновались на подоконнике между вторым и третьим этажами — там как раз недавно разбили лампочку. Кровь у Смыша все никак не останавливалась, и я велела ему наклонить голову и зажать ноздри пальцами.

— Это неправильно! — запротестовала Танюсик. — Надо запрокинуть голову назад и положить на лоб что-нибудь холодное и мокрое! Мою перчатку, например. На, возьми.

Но я не могла согласиться с Танюсиком, потому что моя бабушка, врач «Скорой помощи», всегда останавливала кровь из носа именно так, как я сказала Смышу. Однако Танюсик не уступала, и в результате Смыш стал жертвой обоих методов: на лбу у него оказалась мокрая перчатка, но голова с зажатым носом была наклонена вперед. Как ни странно, это подействовало, и кровь потихоньку начала останавливаться — а может, его организм и сам справился, несмотря на наше лечение.

Вторую перчатку мы отдали Брыкале, чтобы он приложил ее к своему распухшему кулаку.

— Похоже, мизинец выбил, — пожаловался наш благородный спаситель. — А мне без него никуда! Самый ходовой палец в скалолазании. Как теперь на тренировку пойду, не представляю.

Наконец кровь Смыша окончательно остановилась, Брыкалин мизинец перестал болеть, и перчатки вернулись к Танюсику. К тому времени мы с подругой тоже кое-как привели себя в порядок — настолько, насколько это было возможно при оторванных пуговицах, изгвазданной обуви и потекшей туши.

И тогда я сказала:

— Народ, это все из-за меня. Это я втянула вас в грязную игру! Прошу у всех прощения и думаю, что вам больше не надо в этом участвовать.

— Нет, надо! — воинственно взмахнула рукой Танюсик. — Кто бы он ни был, этот гад или гадина, он за все заплатит! И за «собаку Баскервилей», и за перчатки, и за мой ноготь!