Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница «Огненное колесо» - [149]
Свет она не гасила довольно долго. Дверь ее комнаты была приоткрыта дюймов на шесть, и ей были слышны звуки, доносившиеся из других комнат и с лестницы. Послышались шаги – кто-то прошел через лестничную площадку, свернул в дальний коридор и скрылся в его глубине. Постепенно затихли голоса в комнате Торп-Эннингтонов. В доме воцарилась полуночная тишина. Мисс Сильвер задула свечу и погрузилась в чуткий сон – малейший звук разбудил бы ее. Даже не слыша никаких звуков, она никогда не засыпала глубоко. Каждый раз с полуночи до семи утра, когда били старые настенные часы внизу, она полностью просыпалась, а проснувшись, понимала, что в доме все спят и по-прежнему царит тишина.
В семь часов снова послышались шаги – далеко, в коридоре на другом конце лестничной площадки. Стали открываться двери, послышались отдаленные голоса: Айли и Кастеллы встали. Мисс Сильвер тоже поднялась. Как и накануне, она пошла в ванную и была рада обнаружить, что вода еще не остыла.
Прежде чем вернуться в свою комнату, она очень осторожно попыталась повернуть ручку двери Флоренс Дьюк; дверь все еще была заперта. С чувством удовлетворения она оделась; ночь прошла благополучно, а через несколько часов закончится дознание и показания Флоренс Дьюк будут запротоколированы. Сидя в одиночестве в своей комнате, она призналась себе, что с большой радостью вернется в свою удобную квартиру и поручит себя заботам преданной Ханны.
К восьми часам зашевелились остальные и устроили соревнование за ванную. Джейн Хирон вышла из своей комнаты свежая и цветущая, напевая, сбежала вниз, там к ней присоединился Джереми. Следом появилась Милдред Тэвернер – бледная, нервная и в сомнениях касательно того, стоит ли ей надевать на дознание синие бусы. Увидев, что дверь мисс Сильвер наполовину открыта, она постучала и вошла попросить совета.
– На мне будет жакет и шарф, так что не думаю, что их будет видно, но если вдруг будет очень жарко – на дознании, я имею в виду, – то мне захочется расстегнуть жакет; мне правда всегда становится жарко, если я нервничаю; а может быть, я и шарф сниму, и тогда бусы будет видно. Конечно, шарф цветной, но черного у меня нет, и потом, я же не знала, что кого-то убьют.
От волнения кончик ее длинного бледного носа порозовел.
– Правда, это так трудно, и я не хочу, чтобы кто-нибудь счел меня бессердечной, а он ведь в каком-то смысле был мне кузеном.
Мисс Сильвер сказала добрым спокойным голосом:
– Я уверена, что никто не счел бы вас бессердечной, но если вам так будет спокойнее, вы можете оставить бусы в ящике, а когда дознание закончится, надеть их снова.
Нос Милдред Тэвернер порозовел еще больше, а волнение заметно усилилось.
– Ох, но ведь я всегда их ношу. Мне бы не хотелось оставлять их здесь, когда тут такое творится – убийства и прочее. Я не перенесу, если вдруг… Видите ли, мне их подарил очень близкий друг – очень близкий, и его больше нет в живых, и я всегда их ношу. Мы с ним не были обручены, но он подарил мне эти бусы.
Мисс Сильвер кашлянула.
– Тогда вам стоит их надеть.
Дверь все еще была открыта. К большому облегчению мисс Сильвер, в эту минуту леди Мэриан вышла из своей комнаты; вполне возможно, что Милдред Тэвернер, если ее не прервать, продолжит говорить о своих сомнениях до бесконечности. Увы, вид леди Мэриан в прекрасно скроенном черном костюме совершенно ее не успокоил. Мисс Тэвернер уставилась на белую креповую блузку, жемчуг в два ряда, маленькую черную шляпку, на элегантные жакет и юбку, скроенные таким образом, чтобы подчеркнуть стройность, и ощутила нечто похожее на отчаяние. Все было так элегантно, так уместно и так абсолютно недосягаемо для нее. Милдред смирилась, но чувство собственной неполноценности глубоко засело в ней и лишь прибавило хронической неуверенности, с которой она шла по жизни.
Леди Мэриан прекрасно выглядела и пребывала в отличном расположении духа. Она насладилась почти десятью часами освежающего сна, а ко времени ланча и «Огненное колесо», и пережитые в нем злоключения станут частью остальных событий из прошлого, которые служили ей неисчерпаемым источником забавных историй. Даже тот факт, что Фредди, которому предстояла очередная неприятная деловая встреча, был почти близок к самоубийству, лишь слегка всколыхнул ее спокойствие. Однако, объясняя, насколько Фредди подавлен, она проявила некоторый пыл.
– Но, как я ему сказала, всегда ведь что-нибудь да подвернется. А что до банкротства – ну а кто из нас не прогорел? И какая разница, если все деньги достанутся кредиторам, потому что все равно все они идут на налоги; а когда денег больше нет, кредиторам ведь придется остановиться и нам больше не нужно будет заполнять все эти ужасные бланки.
Мисс Сильвер, стоявшая ближе всех к двери, не очень внимательно слушала ее слова. Со своего места она видела площадку и верх лестницы. В этот момент Айли вышла из-за угла, неся несколько пар начищенной обуви. Туфли Джейн Хирон она поставила в ее комнату, обувь леди Мэриан и Фредди Торпа-Эннингтона оставила у их двери, а затем пересекла площадку с последней парой в руках – это были потрепанные туфли из лаковой кожи с выпуклыми носами и тяжелыми каблуками. Она поставила их у двери Флоренс Дьюк и выпрямилась; в этот момент мисс Сильвер шагнула в коридор и обратилась к ней:
