Мишенью может стать каждый - [2]

В прошлом году на отдыхе в Турции он буквально пару шагов не дошел до кафе, где обычно пил кофе, как раздался взрыв. Он чудом увернулся от летящего во все стороны стекла и, только отбежав на приличное расстояние, почувствовал на руках и лице что-то липкое. Оказалось, что и майка, и шорты, и лицо были забрызганы кровью, не его, чужой кровью, кровью тех, кто был ранен, а может, и погиб там, где разорвалось начиненное болтами и гайками самодельное взрывное устройство.

Вернувшись в Москву, Липа начал замечать, что при каждом объявлении в метро: «Граждане! Будьте бдительны! Обо всех оставленных в вагонах и на станциях подозрительных предметах немедленно сообщайте дежурному!» — его берет оторопь. В конце концов Липа вообще перестал спускаться под землю и передвигался исключительно в родительской «ауди».

И сейчас, прочитав о готовящемся теракте, Липа физически ощутил, что его парализовал не то что страх, а ужас.

Конечно, можно было принять это сообщение за глупую шутку. Ведь о чем только не болтают в виртуальности люди! Когда твое лицо скрыто за маской экрана, можно представлять себя кем угодно. Хоть суперменом, хоть миллионером, хоть, террористом. Но это слишком уж жестокий образ для нашего времени. Если же предположить, что случайно выуженное в Интернете сообщение — не безобидный стеб каких-нибудь виртуальных болтунов-бездельников, а реальное указание, тогда бездействие и молчание смерти подобно. Да-да, смерти в прямом смысле слова.

Липа отошел от окна и опять сел к компьютеру. Рыбки в виртуальном аквариуме продолжали свое безобидное плавание.

Завтра 7 ноября. Еще недавно красный день календаря. Очень удобная дата для совершения теракта. Но что Липу больше всего напрягало, так это место и время. Именно в одиннадцать завтра они собирались встретиться на Красной площади с однокурсницей Юлькой, которой отец поручил показать Москву не то военным, не то милиционерам из Грозного. Отец у Юльки, об этом у них на курсе все знали, был каким-то большим чином в ФСБ.

Вчера Юлька позвонила Липе и попросила его сопроводить вместе с нею гостей из Закавказья:

— Артик, миленький, Липочка, помоги! Ты же знаешь, какие эти горцы горячие. Начнут приставать, а мне что делать? Не замечать — обидятся, оскорбятся. А улыбнуться — потом не отвяжешься. А я тебя сразу представлю как своего жениха, и дело с концом. У них, говорят, с этим строго. Если женщина чья-то, то ни-ни».

Липа от такого предложения опешил. Юлька Воронцова, с которой они в последнее время часто болтали обо всем и ни о чем в Интернете, в реальности казалась неприступной и недосягаемой, хотя ростом была невысока, стриглась под мальчишку и всегда весело откликалась на свое виртуальное имя Кнопка. Ходили слухи, что у нее есть жених, тоже какой-то чин в ФСБ, и он настолько ревнив, что даже поход в кино Кнопкину ухажеру может обернуться кутузкой. Было это правдой или только слухами, Липа не знал. Но на всякий случай особого интереса в реальной жизни к Кнопке не проявлял. Хотя сама она несколько раз приезжала к нему за конспектами и книгами. И тут вдруг сразу такая просьба.

После того, что Липа только что случайно выудил в Интернете, Кнопкина просьба приобретала особое звучание. Красная площадь, одиннадцать. И то, что Юлька болтала дальше:

— Мы быстро. Василий Блаженный, потом Кремль и все. Не буду же я их в метро возить…

— Да, в метро с чеченцами лучше не стоит. — поддакнул Липа.

— Встречаемся в одиннадцать возле Василия Блаженного, — еще раз напомнила Юлька.

Получалось, что он с Юлькой и этими чеченцами окажутся возле храма Василия Блаженного как раз в одиннадцать часов, в то самое время, когда, если верить выуженному сообщению, должен состояться теракт.

Липа чисто механически открыл свой почтовый ящик. Там его ожидало сообщение. «Ты не забыл? Завтра в 11 возле Василия Блаженного. Твоя невеста Кнопка». Липе показалось, что высветившиеся на экране буквы краснеют, будто наливаются кровью. Он зажмурился и протер глаза. Нужно было что-то делать. Позвонить в милицию, в ФСБ? Там, кажется, тоже есть какой-то телефон горячей линии. Но что он скажет? Я взломал код и добыл вот какую информацию. Да потом самого затаскают по кабинетам. Подтвердится эта информация или окажется туфтой, на него самого точно заведут дело. Наденут колпак. А под колпаком заниматься тем, чем он занимается, невозможно. Даже если он не представится, позвонит анонимно, его все равно вычислят. Идти среди ночи к телефону-автомату было страшно. Звонить в такое время Кнопке неловко. Но и молчать нельзя.

Ведь опасность угрожает не только людям, которых в еще недавно праздничный день на Красной площади соберется немало, но и уникальному памятнику — храму Василия Блаженного, по существу символу Москвы, а может, и всей православной Руси.

Липа еще раз перечитал сообщение Кнопки и написал в ответ:

«Не спрашивай как, но я получил сообщение, что сегодня в 11.11 в храме или возле храма Василия Блаженного будет совершен теракт. Не знаю, кому и как об этом сообщить. Нам с тобой туда в это время идти точно нельзя. Липа».

Отправив сообщение, Артур Липинский еще с полчаса повисел в Интернете. Даже попытался отыскать случайно вскрытый им ящик. Но безрезультатно.