Мишень - [18]

На самом деле Анна повела себя вполне ожидаемо, и мне все еще довольно забавно за нею наблюдать. Ее фирменные эмоциональные качели от ненависти и страха до влюбленности и робости. Она боялась сама себя, прячась за масками и сходя с ума, заодно сводя с ума и всех вокруг. Кто бы мог подумать, что она начнет ревновать и устраивать мне сцены как заправская жена? Надо подумать, что потребовать с Винсента в качестве компенсации. Не расплатится за всю свою вечную жизнь. План у него есть, как же. Переключить внимание Незнакомки на меня и успокоиться. Очень умно. А главное, избавляет его самого от хлопот. Анну он нашел. Худо-бедно, но нашел. Привел аргументы, которые помогли убедить меня, что трогать ее сейчас не надо. Поставил себе более высокую цель и был таков. Ее надо защитить, сосредоточиться на поимке кого-то более страшного и важного.

И как я повелся на эту нелепицу?

Да, давно я не выслушивал женских истерик. Очень давно. Конечно, весьма смешно наблюдать за ними. Но сейчас я чувствовал себя вытянутым на сцену. При том, что сам предпочитал всегда оставаться в зале. Или, в крайнем случае, за кулисами. Что ж. Я перевел дыхание, следя за кофе. Хороша. Сумасшедшая девчонка, которая настолько далеко зашла, что остановиться уже не сможет, даже если вдруг захочет. После ее ухода я нашел телефон за диваном. Как он там оказался, не знаю. Видимо, упал. Естественно, он стоял на беззвучном режиме, при этом я зачем-то отключил и вибрацию. Количество попыток связаться со мной поражало. Тридцать пять пропущенных вызовов от Анны, один от Авироны, четыре от Эмили, один от Винсента (ну надо же) и пятнадцать смс-сообщений различного содержания. Как мило. Это полезно — терять телефон на сутки. Зато я успел поработать, сделать отчет для Магистра (он громко ругался, когда я заявил, что отправил материалы на электронную почту, ну не сову же мне ему отсылать, честное слово), понять, что дальше делать Бергу и что нам с Винсентом делать в этой каше, заваренной уже давно. Время провел более чем плодотворно… и вот. Более сорока пропущенных звонков.

Аппарат жалобно пискнул, показывая, что находится уже на последнем издыхании, что держался до последнего, чтобы продемонстрировать, что в этом мире обо мне помнят, и теперь надеется, что добрый хозяин его поставит на зарядку. Искать зарядное устройство не хотелось, поэтому я подключил аппарат к ноутбуку, решив, что раз так, пора синхронизировать файлы. Почему-то пользоваться для этой цели более современными способами я себя так и не приучил. Ладно.

Анна ушла. Явно займется чем-нибудь, чтобы избавиться от вечной скуки. Возможно, сотворит какую-нибудь глупость или убьет кого-нибудь из смертных. В общем и целом, мне плевать. Ее пакости ушли на другой уровень, с такой силой на сам город она уже не влияет. Интересно, почему. Может, дело в нелепой влюбленности в меня, а может, в том, что она в какой-то момент переключила свое внимание на Винсента. Как бы там ни было, силу она рассредоточила. И вряд ли сможет повторить даже свой подвиг с Кэцуми. Да и последняя предупреждена и так просто не дастся. Я почти не удивился, когда Винсент сообщил мне о том, что случилось с Эдуардом. Это было закономерно, если учесть все обстоятельства. Вопрос, зачем Винсент сказал Анне о том, что сказал? Снова изображает из себя героя и дает Незнакомке выбор? Как это мило, и как это в его духе. Впрочем, меня уже ничего не должно удивлять. Я знаю его две тысячи лет. Свои методы он оттачивал при мне. Это не то существо, от которого стоит ожидать благоразумия. Зато это то существо, от которого можно требовать результат.

Телефон замигал. Я забыл включить звук, но к счастью для звонящего аппарат сейчас лежал аккурат перед моим носом.

Эмили. Веселье продолжается?

— Слушаю.

— Может, ты впустишь меня, или предпочитаешь, чтобы я замерзла?

— Я тебя не приглашал.

— Ты не один? — в ее голосе зазвучала такая паника, что я не удержался от улыбки.

— Один, работаю.

— Я замерзла! Открой дверь.

Я позвонил консьержу с просьбой впустить гостью и вернулся к ноутбуку, уже понимая, что поработать не удастся, но все еще не теряя надежды. По меньшей мере, я успел разгрести почту Берга. Кажется, сегодня я своими делами заняться не смогу, не смогу и отдохнуть. Эмили звучала весьма уверенно, значит, что-то решила, значит, так просто не отступится. Я поднялся с места и отправился в прихожую, чтобы открыть дверь. Как и Анна, Эмили не успела позвонить или постучать. Я молча пропустил ее в квартиру, стараясь не смотреть на то, что она весьма ярко накрашена. Закрыл за ней дверь. Принял теплое пальто и жестом предложил пройти. Платье. Снова короткое. На этот раз нежно-салатового цвета. Спасибо, что не красное.

— Чем обязан?

— Какой ты холодный…

Да уж, заявление с порога. Она бросила сумочку в кресло и свободно прошлась по гостиной, то и дело встряхивая гривой светлых волос.

— Что случилось?

— Папа снова уехал, я поняла, что скучаю, и вот я здесь. Почему вам, мужчинам, надо все объяснять?

Я присел на подоконник, чуть сощурившись и сложив руки на груди.

— Вот как мы заговорили.

Она фыркнула и в очередной раз провела рукой по волосам. А я поймал себя на мысли, что не могу ее воспринимать всерьез. Это раз. И два — ее вид вызывал одно желание — отправить ее в душ, хотя выглядела она сногсшибательно. Яркий, даже вызывающий макияж, который наполнил сумасшедшими красками ее лицо, сразу добавив с десяток светлых лет (она выглядела лет на 28), но при этом он не был лишен вкуса. Тяжелые локоны, собранные в небрежную прическу. Мини-платье с широкими рукавами, обнажающее одно плечо. Легкая асимметрия и многослойность. Стильно, красиво, но подходило больше Дане, нежели Эмили. Мне ее образ на Неделе моды был ближе, чем тот, что она продемонстрировала сейчас.