— Даже та девчонка сделала хит, когда он бил.
Посмотрев, как мяч пролетел мимо него, Гэрсон яростно ударил по земле и смутился, когда бита неожиданно подлетела в воздух.
— Если хочешь убрать меня с поля, Добряк, я не стану возражать, — сказал Джонни Кирк.
— Убрать тебя? И кем заменить? Виком? Он закручивает мяч, но воздух тут такой разреженный, что толку от этого нет. Мощная подача Лу нам пригодилась бы, если бы он мог направить мяч туда, куда хочет. Но низкая гравитация не позволяет этого сделать. Нет, Джонни, мне нужен тот, кто контролирует удар. Это ты.
— Сегодня я часто мажу.
— Последние два иннинга все было не так уж плохо. Только один ран. Проблема в том, что мы не можем сделать хит.
Стоящий с битой Гэсхаус посмотрел на еще один пролетающий мимо мяч, по которому он снова не смог попасть, и встал в другую стойку.
— Гэсхаус пытается срезать, — сказал второй принимающий Корбин. — Но кто будет ловить мяч?
— Оставь его в покое, — проворчал Добряк. — От того, что вы отбиваете, толку все равно никакого.
Мяч полетел к «дому», и Гэсхаус подставил биту. На Земле это был бы хит. Тут на это даже надежды не было. Мяч не покатился, а отскочил в руки вражескому питчеру, начавшему разворачиваться еще до приема мяча, и тот добросил его до первой базы. У Гэрсона не было шансов. Более того, делая длинные шаги, он пробежал первую базу и не сумел быстро повернуться в воздухе, чтобы вернуться.
Гэсхаус сел на скамью в плохом настроении.
— Все было бы хорошо, — проворчал он. — Только до базы слишком далеко.
— От питчера до «дома» тоже далеко, — ответил Джонни Кирк.
— Что за дурацкое солнце, — пробурчал левый принимающий Фил Маньо. — Света от него так мало, что большую часть времени забываешь, что оно есть. Но если случайно взглянешь на него, оно ослепляет не хуже, чем на Земле.
— А еще эти отблески от метеоров, — добавил Гэсхаус. — Из-за них трудно сосредоточиться на мяче.
— Кончайте ныть, — сказал Добряк. — С солнцем и метеорами мы ничего не можем поделать. Еще тут слишком большое поле, а воздух такой разреженный, что почти не замедляет мяч. Поэтому мощную подачу отбить тут гораздо сложнее, чем на Земле. А после удара битой мяч может вас убить, если не успеть приготовиться. Только не начинайте жаловаться на размер поля. Этого мы тоже не изменим, к тому же такие трудности у обеих команды. Просто зарабатывайте хиты, как это делают наши противники.
Малевски быстро вышел на поле, отбил мяч влево и посмотрел, как тот отскакивает от стены прямо в руки принимающего.
Марсианская команда выбежала на поле с поднятыми руками. Команда с Земли медленно удалилась.
Самая красивая бейсболистка, которую я когда-либо видел, проходя мимо этой девушки во второй раз, подумал Хэк. Вот бы…
— Отлично ловишь, — сказал он вслух.
— Спасибо, но это ерунда. — Девушка слегка покраснела. — Если мяч отскакивает от стены, так даже проще.
— Только не для нас, — ответил Хэк.
— Это потому что вы не привыкли к марсианским условиям. Вы должны были прилететь за неделю до игры. Если бы ваш корабль не задержался, у вас не возникло бы трудностей, и это мы бы оказались в незавидном положении.
Как вежливо, подумал Хэк. Они все такие вежливые. Я уже неуверен, что мы играем в бейсбол. Хотя, думаю, тут дело не только в вежливости. Возможно, я спятил, но мне кажется, я ей нравлюсь.
Улыбнувшись напоследок, девушка ушла, и Хэк не смог не взглянуть ей вслед.
В ее походке есть что-то такое, чего я раньше никогда не видел. Может, причина в низкой гравитации. Тут легче держать осанку. Или так кажется потому, что Земля далеко, и тут нет ничего, что давит на нас там. Марсианские женщины… они ходят так гордо, как когда-то должны были ходить земные королевы.
Теперь они передавали мяч по кругу, и прямо на глазах Хэка он ушел от второго принимающего Кена Краво. Мяч спланировал в середину поля, где Хэк поднял его и бросил обратно. Кен был отличным принимающим, практически не допускающим ошибок. Но он просто еще не подстроился. Его рефлексы привыкли к земным условиям, где мяч летел на тебя не по прямой, как здесь. На Земле мышцам всегда приходилось бороться с мощной гравитацией, и они не знали, что делать, когда притяжение ослабевало, как это происходит на Марсе. Кен потерял уверенность в себе, это можно было заметить по тому, как он ходил.
Вне зависимости от того, что говорил Добряк, размеры поля имели значение. Они замедляли игру, нивелировали быстроту рефлексов и силу мышц, а также давали преимущество местной команде, прекрасно приспособленной к марсианским условиям.
Когда отбиваешь мяч слабо, он все равно поднимается очень высоко, давая принимающему кучу времени. А если прикладываешься со всей силы, мяч отскакивает от стены прямо в руки.
Стена, подумал Хэк, это единственное, что отличает нас от них. Мы бьем гораздо сильнее, и если бы не стена, мы бы просто выбивали мяч за пределы поля. Но стена не позволяет этого сделать. Она очень крепкая, раз стоит без поддержки и уходит далеко вверх. Закрывает все поле, как огромное яйцо. Будто какой-то гигант разрезал скорлупу надвое и накрыл бедных жучков, бегающих внутри.
