Миры Уильяма Моррисона. Том 6 - [38]
— Совершенно верно. Наука должна толкать человеческую расу вперед, даже если продвижение идет весьма болезненно.
— Вы превратили меня в подопытную собаку и называете это продвижением? — настойчиво спросил Эндрюс, а затем горько и глумливо засмеялся. — Ну, в одном вы правы — это, действительно, болезненно!
— Небольшая плата за прогресс!
Эндрюс почувствовал, как у него сжимаются кулаки, а запах в носу контролировался только гневом, который он вызывал. Он резко перевел взгляд с Хильгера на капитана Кэррингтона, почти не участвовавшего в разговоре.
— Капитан, ну, что вы теперь думаете о нашем «великом ученом»?
Кэррингтон, казалось, растерялся.
— Я… я не знаю… я не понимал… — А затем твердо добавил. — Скажите, Хильгер, Эндрюс прав?
— Вполне, — подтвердил доктор. — Он сообразительный молодой человек, капитан. — Хильгер гордо и с вызовом ухмыльнулся Эндрюсу. — Но, как всем известно, я посвятил экспериментам и открытиям всю свою жизнь. Зачем бы еще меня пригласили принять участие в экспедиции?
— Но даже ученые — да, даже вы, Хильгер — иногда совершают ошибки, — сказал Эндрюс. — И это самая большая ошибка из всех — поставить человека на один уровень с животными. Если такие эксперименты будут продолжаться, вы станете угрозой для всего Человечества. — Ногти Эндрюса впились в ладони. — И я почувствовал не только опасность! Кроме нее, есть еще и вина, Хильгер, ваша вина. Вы чувствуете себя виноватым, как тот, кто занимает деньги и не возвращает, вы чувствуете вину, потому что не можете исправить свою ошибку. Вина превратилась в ненависть, да, вы возненавидели меня, поскольку мне было больно — больно из-за ваших дурацких экспериментов, и вы ничего не могли с этим поделать!
— Что такое небольшая боль, — сказал Хильгер несколько неуверенным голосом, — если представить то, насколько мала цена?
— Зависит от того, кому приходится платить, — отрезал Эндрюс и внезапно махнул кулаком так, что голова доктора дернулась назад.
Хильгер казался не таким крепким — он пошатнулся, но не упал. Замахнувшись снова, Эндрюс ощутил удар в лицо, затем второй и третий. От этих ударов он чуть не потерял сознание, но вцепился в доктора, и они вдвоем упали на землю, вслепую колотя друг друга. Внезапно Эндрюс почувствовал, как его схватили за плечи и оттащили от Хильгера.
— Возвращайтесь на корабль, — проворчал капитан Кэррингтон. — Вы оба! Хильгер, сделайте все возможное, чтобы помочь Эндрюсу. Любую операцию, что угодно…
— В этом нет необходимости, — сказал Эндрюс.
Хильгер уставился на лицо Эндрюса.
— Боже, — простонал он, — твой нос!
— Откуда такое сочувствие, доктор? — с интересом спросил Эндрюс. — Это же ваших рук дело.
— Моих! Да, моих! Эксперимент провален!
— Неважно, — сказал капитан Кэррингтон. — Как нос, Эндрюс? Сломан?
— Кажется, нет, — ответил Эндрюс. — Но уверен, что Хильгер прав насчет эксперимента. Я ничего не чувствую, кроме запаха крови.
Доктор чуть не расплакался и закрыл лицо руками.
— Я бездарь! — сказал он словно сам себе. — Ничего не получилось. Я пропал! Я погиб!
— С этого момента, Хильгер, — сказал капитан, — вы будете работать только, когда что-то будет нужно. На Земле вам приходится соответствовать определенным моральным и законодательным ограничениям, здесь будет точно также. Даже на этой планете и в этом веке мы не потерпим подобного обращения с людьми.
Доктор Хильгер поднял голову.
— И как экспедиция будет защищаться? — спросил он так, словно кому-то мстил. — Когда Эндрюс вернется в прежнее состояние, на нас смогут напасть в любую секунду.
— Об этом не беспокойтесь, — сказал Эндрюс. — Мне больше не нужен животный нюх. Я видел всех существ, обитающих в джунглях. Я знаю, где они прячутся, как себя ведут, и где находятся безопасные места. — Он повернулся к капитану. — Если я все еще ответственный за безопасность, можете рассчитывать на меня.
Пока все трое шли назад к кораблю, вместе с солдатами, а Кэррингтон держался между Хильгером и Эндрюсом, они почувствовали облегчение.
— Помните, Хильгер, — сказал капитан, — пока мы здесь, вы просто врач экспедиции и ничего больше. Когда снова окажетесь на Земле, — если окажетесь, — можете снова становиться крупным ученым, каким были раньше. А ты, Эндрюс — тебе уже лучше?
Тот засмеялся, потому что к нему вернулось привычное спокойствие.
— Да, — ответил Эндрюс. — Намного лучше.
И понял, что сказал чистую правду, потому что чувствовал только запахи деревьев и лесных цветов. Запаха опасности больше не было.
МЕСТЬ
На сей раз, отчаянно подумал Лоусон, этот дурак зашел слишком далеко, сейчас его уже ничто не спасет. Ярость окружившей их толпы была не слепой. Вместо рассерженных и практически бессмысленных выкриков: «Вздернуть землянина!», какие Лоусон слышал в последний раз, доносились только шепотки. А если уж марсиане перешептываются, значит, они настроены серьезно.
Лоусон не хотел, чтобы Троттер умер. Если Тротгера не будет рядом, он и сам, возможно, погибнет. Он видел, что его спутник напуган, выпивки ему не хватило, чтобы заглушить страх, и рука, все еще держащая пистолет, дрожала. Да, Троттер был напуган, и это сделало его опасным. Лоусону придется действовать быстро и надеяться, что сами действия никого не спровоцируют.
