Миры Уильяма Моррисона. Том 6 - [19]

— Вода меня не пугает, — равнодушно сказал Кел.

Когда мальчишки, наконец, вышли из ванной, миссис Дистон с улыбкой взглянула на них.

— Я знаю, не вежливо просить вас к столу сразу после того, как вы вошли, — извинилась она, — но Майкл опоздал, и ужин уже стынет. Вы не возражаете приступить к ужину прямо сейчас?

Мальчишки так не возражали, что практически нырнули в суп. Это был венерианский дорковый суп. Они никогда не ели ничего подобного, даже консервированной пародии на дорку. Хватило одной ложки, чтобы они поняли разницу между этой едой и тем, что им дают в Марсианском приюте для бездомных. Тарелки с супом опустели так быстро, что миссис Дистон изумленно поморгала.

После супа настало время индейки. Бак однажды пробовал цыпленка, но его друзья никогда не видели таких животных. Мальчишки посмотрели на огромную фаршированную птицу с некоторым подозрением и взяли в рот по кусочку. Они быстро убедил их в съедобности блюда.

Майкл Дистон, откинувшись на спинку стула и ужиная в более размеренном темпе, встретился с матерью взглядом и улыбнулся.

На десерт был тушеные марсианские фрукты, приправленные семенами мелдайо, но места на него у мальчишек в животе уже не оставалось. Однако, все четверо принялись упрямо заталкивать фруктовые кусочки себе в рот. Затем с остекленевшими глазами откинулись на спинки стульев, двигаясь с огромным трудом.

— В чем дело, Бак — хочешь спать? — спросил Майкл Дистон.

Бак Генри кивнул и опустил веки. Теперь, раздувшись после сытного ужина, он больше чем когда-либо походил на херувима.

— Сейчас лучше не спать, — сказал Дистон. — С набитым животом спать вредно. Попробуешь продержаться еще часок?

— Конечно, мистер Дистон.

— Я попытаюсь тебя развлечь. Расскажи мне про свою сестру, Бак.

Бак Генри перестал быть крутым парнем, каким притворялся пару часов назад. Если бы ему задали этот вопрос тогда, он бы возмущенно пропищал, что не обращает внимания на девчонок. Однако, сейчас он просто описал, что творится в лачуге, которую называл своим домом.

Его мать болела марсианской лихорадкой, хронической, так называемой доброкачественной разновидностью, которая приковывает к постели, но не убивает. Эту болезнь якобы победили еще пять лет назад. Власти самодовольно гордились этим, пока несколько сомневающихся врачей не обнаружили, что лихорадка просто прячется под другими названиями.

Отец Бака погиб при обвале в жорналлитовой шахте. В одном смысле это даже было везением. Легкие отца уже были наполовину уничтожены радиоактивными жорналлитовыми частицами, и ему, в любом случае, оставалось недолго. А из-за обвала его семье за гибель кормильца выплатили пять сотен марсианских ренни. Этой суммы им хватило почти на год.

Сестре было четырнадцать лет, она перестала ходить в школу, притворившись, что ей шестнадцать. Кроме Бака ей нужно было заботиться еще о двух детях. Она приносила домой пучки юпитерианского тростника и веселила всю семью, плетя из травы корзины. За каждую корзину они получали по десятой части марсианского рена.

— Да уж, твою жизнь не назовешь легкой. Бак, — сказал Дистон. — А как насчет тебя, Тощий?

— Рискил, — проворчал Тощий.

— Твой отец не может завязать с выпивкой?

— Это не его вина, — возразил Тощий. — Когда-то он был крепким парнем. Затем подрался с еще более крупным типом.

— Что послужило причиной драки?

— Не знаю. Тогда я был еще мальчишкой.

Дистон взглянул на Тощего и с трудом подавил улыбку.

— Разве до вас не дошло, что мой старик теперь полная развалина, — выпалил Тощий. — Иногда он начинает разглагольствовать о том, что было раньше, да так, что уши вянут. Он был почетным студентом в Лунном Техническом Университете.

— А что ему мешает стать тем же, кем он был до драки? — с удивлением спросил Майкл Дистон.

— Проще пить рискил и лентяйничать. Кроме того, моя мать умерла несколько лет назад, и отца уже ничто не радует. Если бы она была жива…

Дистон кивнул, его взгляд смягчился.

— У вас много проблем из ничего, — сказал Монк неуверенным баритоном. — Вот у меня все просто. Ни отца, ни матери. Делаю, что хочу. Когда вырасту, буду охотиться на восьминогих меркурианских лошадей. Жара меня не пугает. Я крепкий парень. Могу быть кем угодно.

— А когда ты вырастешь?

— Через пару лет, — небрежно ответил Монк.

— Где ты живешь?

— У дяди. Когда он начинает меня доставать, перебираюсь к кузену. Они думают, что раз дают мне уголок, где я могу поспать, то могут обращаться со мной, как им вздумается. Но я показал им, что со мной такой номер не пройдет.

— Кажется, ты не из тех, кем можно понукать, — согласился Дистон. — А что насчет тебя, Кел?

Кел стиснул зубы.

— Его отец был очень крутым! — с восторгом сказал Бак. — Настоящим пиратом! Помните этого парня Лареду, которого ограбили?

— Да это было еще до твоего рождения, тоже мне, старик.

— Да, но я слышал, отец Кела был Черным Пиратом!

— Заткнись, болван! — прорычал Кел. — Мистер Дистон не хочет об этом слушать.

— Только если ты сам не желаешь рассказать. Почему твой отец стал пиратом, Кел?

— Он не мог найти работу, а моя мать его постоянно пилила. Говорила, все потому, что марсиане ленивы от природы. Однажды даже сказала, что жалеет о браке. Отец обиделся и пообещал показать ей, какой он ленивый.