Миры Уильяма Моррисона. Том 3 - [3]

Мэл убрал руку, чувствуя, как сердце заколотилось еще сильнее, чем при взлете. Он понятие не имел, что это за зверь. Если он нападет, то в считанные секунды сможет разорвать его на части.

В коридоре снова раздались шаги. Мужчины удалялись. Мэл щелкнул пальцами. Вспыхнул свет. Разбросав упавшие комбинезоны, он уставился на своего невольного компаньона.

«Это собака, — подумал Мэл, — клянусь Плутоном, это собака!» Большая, сильная собака, похожая на новую породу колли, которую вывели лет двадцать назад. Собака с такими мощными челюстями, которые одним укусом способны разорвать даже взрослого мужчину, но с печальными, почти человеческими глазами. Собака уставилась на Мэла, ожидая, что он предпримет.

— Здорово, приятель, — сказал Мэл, стараясь говорить как можно тише. — Ты тоже безбилетник или принадлежишь кому-то из корабельной команды?

Разумеется, собака не могла ему ответить. Единственно, почему Мэл говорил с ней, это потому, что он вообще уже долго ни с кем не разговаривал. Он же не сумасшедший, чтобы говорить сам с собой. А вот с собакой можно и поболтать. Собака всегда способна посочувствовать вам, даже если и не понимает ни слова.

Самое странное, однако, состояло в том, что, казалось, собака прекрасно его поняла. Мэл знал, что на протяжении прошлого столетия некоторые породы собак стали умнее. Они не научились говорить, потому что их носоглотки не пригодны для издания таких звуков, но многое понимали. Возможно, это животное было одним из самых умных.

— Ты же понимаешь меня, не так ли, парень? Я хотел бы узнать, как тебя зовут. Ничего, если я осмотрю твой ошейник?

Мэл протянул руку, и собака не стала возражать. Но Мэл тут же увидел, что у нее нет ошейника.

— У тебя нет ошейника? Значит, ты никому здесь не принадлежишь. Ты безбилетник, не так ли? Но почему? Ты кого-то ищешь? Или убегаешь от собаколовов?

Собака склонила голову на бок.

— Качаешь головой? Интересно, откуда ты здесь все-таки взялся? Так или иначе, ты многое понимаешь. Держу пари, ты понимаешь, что я чувствую. Я уже давно ничего не ел и не пил. Думаю, у тебя тоже нет еды. А как ты попал в кладовку? Повернул ручку зубами? Наверное, так. Ты умный пес, достаточно умный, чтобы сделать это.

Собака вопросительно глядела на него.

— Ты хочешь знать, зачем я все это говорю? — продолжал Мэл. — Обычно я не болтаю так много. Я молчун, по крайней мере, так мне говорили в приюте, куда меня после смерти мамы отправил отец. Возможно, потому, что у меня не было возможности поговорить с кем-то, кто бы понял меня. Неважно, собака или человек, но ты — самое умное существо, которое когда-либо слушало меня.

Казалось, собака кивнула.

— Думаешь, что ты действительно хорош? — усмехнулся Мэл. — Согласен. Ты мне нравишься. Ты в тысячу раз лучше старого мистера Принсхайма, управляющего приютом. Ты нравишься мне больше, чем любой из тех, кого я встречал в своей жизни…

Снаружи снова послышались шаги. Мэл щелкнул пальцами, и свет погас. На этот раз Мэл специально положил руку на голову животного, и собака придвинулась к нему.

Шаги опять стихли.

— Нам пора выбираться отсюда, приятель, — сказал Мэл. — Нужно найти что-то поесть и попить. И я должен послать сообщение на Марс старому Армстронгу. Он был другом моего отца, он поможет мне. А ты должен будешь остаться здесь и не издавать ни звука. Ты знаешь, что произойдет, если нас найдут? Нам бросят в карцер…

Собака, казалось, покачала головой под рукой мальчика.

— Не бросят? Ты не прав, парень… «Парень», не нравится мне так к тебе обращаться. У тебя должно быть имя. Как же тебя назвать? Неукротимый? Принц? Пират?… — Внезапное подозрение пронзило Мэла. — Ты ведь, случайно, не Королева или Герцогиня?

Собака посмотрела на него так, словно ей стала противна его глупость.

— Отлично, я просто предположил, на всякий случай. Думаю, я назову тебя Пират. Это старое, доброе собачье имя. Если какая-нибудь собака и заслужила его, так это именно ты. Ты настоящий Пират. Космический Пират. Ты покинул Землю и летишь на Марс, а потом, возможно, посетишь астероиды и луны Юпитера. Ты доберешься до них, если только тебя не поймают и не бросят в карцер.

Собака, казалось, опять покачала головой, и Мэл понял, что у нее могло быть на уме.

— Ты хочешь сказать, что собак не бросают в карцер? А что тогда с ними делают? — Мэл помолчал, затем неуверенно добавил: — Понимаю… Пространство на корабле слишком ценно, чтобы тратить его на собак. Ты пьешь воду, ешь пищу и вдыхаешь воздух, которые могли бы использовать люди. Так что ты им не понравишься. И если они найдут такого безбилетника, как ты, то просто выбросят его из люка в космос. В вакууме тебя разорвет внутреннее давление. Но это никого не заботит, потому что ты всего лишь животное… — Тут Мэл прервал себя. — Нет, ты больше, чем животное. Не знаю, откуда ты взялся на борту этого корабля, но я не позволю сделать такое с тобой. Не позволю!

Мэл снова зажег свет и поднялся на ноги. Больше он не стал прятаться, а принялся рыться в груде комбинезонов.

— Никакой униформы тут нет. Но, возможно, я надену комбез. Притворюсь механиком, который работает с двигателями. Испачкаю лицо машинным маслом, чтобы подтвердить это. А после того, как пошлю сообщение на Марс, я отыщу что-нибудь поесть и попить для нас обоих.