Когда дети увидели Пирата, их лица осветились.
— Какая хорошая собака, — сказал мальчик.
— И очень красивая, — добавила девочка. — Ее можно погладить? — спросила она у Мэла. — Она не укусит?
— Он не кусается, — разрешил Мэл, и девочка погладила Пирата по голове.
Но пес едва обратил на нее внимание. Он уставился на то, что Мэл принял за игрушку. На большом столе медленно плыли по окружностям маленькие светящиеся шарики. Внезапно Пират стал передними лапами на край стола, указал правой лапой вперед и резко залаял.
Дети отступили назад, но Мэл успокоил их:
— Не бойтесь. Он просто хочет что-то сказать мне. — И с растущим волнением спросил: — Ты знаешь, что это такое, Пират?
Пес кивнул большой головой.
— Тогда покажи, откуда мы улетели, — нетерпеливо сказал Мэл.
Мэл не мог поверить своим глазам, но собака указала лапой на маленький зеленый шарик, представлявший в этой модели Солнечной системы Землю.
— А теперь покажи планету, на которую мы летим, — попросил Мэл.
Пират безошибочно показал на еще меньший красный шарик.
— А где мы сейчас?
Лапа переместилась в направлении светящейся черточки, представлявшей космический корабль.
Мэл откашлялся и пристально посмотрел на собаку.
— Выходит, ты знал, где находится корабль, и куда мы летим. Ты вовсе не прятался от собаколовов. Ты пробрался на корабль, потому что хотел путешествовать в космосе, увидеть Марс и другие планеты. Это так?
Собака кивнула.
— Подожди, пока я не расскажу об этом Боламу и Хэкину, — воскликнул Мэл. — Они мне ни в жизнь не поверят!
Ио Болам с Хэкиным могли поверить чему угодно о Космическом Пирате, поэтому отсутствие у них удивления почти разочаровало Мэла.
«Мне нужно рассказать Бетти, — подумал Мэл. — Она наверняка захочет увидеть Пирата с моделью Солнечной системы».
И внезапно он понял, что в последние дни вообще не говорил с Бетти. А Бетти, соответственно, не разговаривала с ним. Мэл не встречал ее в корабельных коридорах и не видел ее дядю. Очевидно, они оба избегали контактов с циркачами.
Мэл также вспомнил, что по-прежнему не получил от Джона Армстронга ни слова в ответ на радиограмму. Ему было трудно поверить, что человеку, который был партнером его отца, вообще нет дела до того, что там происходит с сыном его партнера. Но может, Армстронга просто нет дома, и он не знает, что Мэл летит к нему.
Тем временем Мэл продолжал упорно тренироваться в акробатике, постоянно изучая все новые трюки. При малом искусственном тяготении корабля практически отсутствовала опасность несчастных случаев, и Мэл обретал уверенность. Но мальчик не мог не думать о том, что произойдет, если он попытается проделать то же самое при сильном тяготении, например, на Земле.
Время от времени Болам и Хэкин давали ему уроки дрессировки животных, и Мэл прочитал самые простые книги по межпланетной зоологии, которые нашлись в корабельной библиотеке. Через некоторое время он стал разбираться в типах животных, живущих на Марсе и Венере, а также и на Земле. Однако эти книги не писались для цирка, так что Мэл почерпывал гораздо больше информации о полезных для дрессировщиков свойствах животных у Болама и Хэкина.
А однажды, когда Марс на корабельных видеоэкранах уже превратился в диск, почти столь же большой, как Луна, видимая с Земли, и на нем невооруженным глазом можно было разглядеть громадные пустыни и горные цепи, Мэл обнаружил, что пол под ногами чуть накренился. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это значит. В дополнение к силе тяжести, образованной вращением корабля, добавилась новая сила, и она была направлена к Марсу. Но это еще не было притяжением самой планеты. Это включились ракетные двигатели корабля. Корабль приступил к торможению, готовясь к завершению полета.
Следующие несколько часов прошли в лихорадочных приготовлениях к посадке на Марс. Болам с Хэкиным узнали расчетное время приземления и послали с полдюжины радиограмм своим людям, чтобы те готовились принять цирковое имущество. Мэл помогал им всем, чем мог, но оказалось, что он может делать меньше, чем думал. Время тянулось так медленно, что Мэлу казалось, будто они никогда не долетят и так и продолжат вечно нестись в космосе.
Но постепенно, гравитация вращения сменилась гравитацией самой планеты. Незадолго до этого поступило распоряжение всем пассажирам разойтись по каютам и пристегнуться ремнями. Верх и низ медленно поменялись местами. Прямой полет к красной планете сменился движением по касательной, которое изгибалось все больше, пока корабль под острым углом не коснулся тонкой атмосферы. Они спускались по пологой спирали, и Мэл, неотрывно глядевший в видеоэкран, мельком увидел одну из крошечных марсианских лун, но не знал, которую именно. Потом корабль развернулся дюзами вниз, и Мэл рассмотрел сверкающий далеко внизу купол, белеющий на поверхности Марса, точно пузырь на лике пустыни. Этот купол и был Марсополис.
Они медленно снижались, потом корабль слегка наклонился, и Мэл понял, что посадка завершена. Болам с Хэкиным посмеялись над его нетерпением поскорее выйти наружу и коснуться ногами другой планеты.
— А ты что думаешь? — прогрохотал Болам. — Что тебе так и позволят выйти наружу?
