Миры Уильяма Моррисона. Том 1 - [25]

— Да уж, к этому он приложил все усилия, — проворчал Ньювелл.

— Я думала, как бы его остановить, но была совершенно беспомощна. И только, когда я увидела у тебя в руках гипнотизатор, я вспомнила из твоего рассказа, какой эффект он оказывает на существ-растений, поэтому дождалась нужного момента и освободилась от захвата. Балкли попытался застрелить меня, но стоял слишком близко, и я смогла разоружить его, используя прием джиу-джитсу. Он понял, что я сейчас убегу, и бросился на меня, а я швырнула его так, что он приземлился прямо на своих солдат, замерших в трансе. Именно это заставило их очнуться и напасть на него.

— Все эти существа, которых он научил убивать людей, очень опасны, — сказал Ньювелл. — Надо их всех разыскать и уничтожить.

— Да, я знаю. Но они так похожи на людей. Это будет настоящее убийство.

— Вовсе нет. Они же ничего не чувствуют, — Ньювелл немного подумал и продолжал: — Конечно, все может измениться. Как только они узнают побольше об окружающем мире, у них может зародиться настоящее сознание. Разовьются чувства. Вот тогда они станут серьезной проблемой.

— Но те же, которых обучал ты, не вредны для нас. Они могут быть полезными.

— Именно такими я их и задумал. Быть полезными. Мне казалось, что я могу продемонстрировать их властям, доказать, что я способен не только торчать в одиночестве на этой проклятой планете, и тогда, может быть, мне вернут гражданские права. Эта планета опасна для людей, но растениям здесь привольно, так же, как и произошедшим от них существам. И если эти существа-растения разовьются настолько, что создадут свое общество, то эта планета могла бы войти в нашу межгалактическую систему.

— Ты прав, — кивнула девушка.

— Я думаю, что, когда объясню все, что здесь произошло, и власти поймут, что это именно Балкли попытался направить мою работу на достижение порочных целей, то без труда смогу убедить их вновь открыть мое дело, и сумею доказать свою невиновность в преступлении, которое мне инкриминировали.

— А мы с отцом сможет продолжить каникулы, прерванные Балкли.

— Твой отец слишком стар, чтобы куда-то лететь после перенесенной здесь встряски. Тебе потребуется другой компаньон. И почему каникулы? Пусть лучше это будет медовый месяц.

И в этот момент разговор прервал звучный, хорошо поставленный голос старика:

— Я тут размышляю, мистер Ньювелл, и мои размышления касаются этических и социологических аспектов проблем, связанных с существами — растениями. Это напоминает нам о многих странных и неожиданных формах жизни на планетах других звезд…

Ньювелл с трудом удержался от резкого ответа.

— Папа, — вдруг сладко сказала Индра. — Взгляни-ка сюда.

Она держала в руке гипнотизатор, созданный стариком, на конце которого горел и пульсировал слабый огонек.

Глаза человека, которого миллионы зрителей знали, как доктора Гипно, остекленели, черты лица расслабились, взгляд сделался безучастным.

— Он все равно никогда не замечал того, что делается у него перед носом, — сказал девушка и слегка покраснела.

Это хорошее начало, подумал Ньювелл, протягивая к ней нетерпеливые руки.

Fantastic Adventures, November 1952

ПЛОХОЕ ЛЕКАРСТВО

Сатурниане никогда не видели ничего подобного и столпились вокруг космического корабля, который Тренхольм и О’Хара посадили рядом с их поселком. На широких, добродушных лицах туземцев ясно читалось волнение.

На боку корабля красовалась картинка, на которой индианка торжественно держала бутылку со «Старинной Радиоактивной Настойкой Краснокожих, с витаминами от А до Я и недавно открытым изотопом углерода».

Возле девушки первоначально располагался знак, объявляющий, что корабль является собственностью дома Тренхольма и Гиганта Медицины О’Хара, но сейчас имена владельцев были небрежно закрашены и заменены на Джон Бразес. Тренхольм и О’Хара, понятное дело, не хотели никакой огласки.

О’Хара давал сатурнианам свое обычное представление.

— Подходите ближе, дамы и господа, подходите ближе, — вопил он, надрывая глотку. Дамы и господа, с горящими ожиданием глазами, повиновались. Их грубые лица украшали громадные трясущиеся уши, напоминающие слоновьи. Только хоботов не хватало. О’Харе они напоминали древние мультики, на которых символом Республиканской партии служил человек с головой слона.

Но в первую очередь его заинтересовали не головы, а грубые розовые бусинки ожерелий, которые туземцы носили на шеях.

— А сейчас мы собираемся дать вам, дамы и господа, — надрывался О’Хара, — два часа абсолютно бесплатного, самого захватывающего, поучительного и образовательного зрелища, какое когда-либо видели смертные! Да-да, дамы и господа! Развлечение! Беспрецедентное, совершенно бесплатное развлечение!

Тренхольм щелкнул переключателем, и на трехмерном экране древнего кинопроектора марсианка начала танцевать под рев модной танцевальной мелодии из громкоговорителей. Солировали электротрубы и тромбоны, которые гарантированно должны были оглушить любые чувствительные уши. Сатурниане смотрели и слушали, как зачарованные. О’Хара не сводил взгляда с их розовых ожерелий и прошептал:

— Тренхольм, дружище, у нас в руках целое состояние!