Миры Роджера Желязны. Том 18 - [52]

Должен быть какой-то обходной путь.

Аззи мрачно завернул на заправочную станцию у Дворца Правосудия, пополнил запас дорожных чар. Рядом оказался прилавок, где торговали готовой пищей для демонов. Аззи купил мешок копченых кошачьих голов в густом алом желе — будет что пожевать в дороге. Затем произнес заклинание и через мгновение уже мчался сквозь мглистые покровы, составляющие нездешний мир.

Он летел, хрустел кошачьими головами и напряженно думал. Однако все ухищрения трансцендентной казуистики были тщетны: Аззи не находил способа обойти приказ Ананке так, чтоб она не узнала и не обрушила на его голову всевозможные небесные кары. И боялся он не только Ананке. Избыток чудесных коней нарушил равновесие космоса. Если не отступиться, все может рухнуть, вся постановочная площадка, все мироздание сгорит белым пламенем самоотрицания. А следом, возможно, рассыплется и самый космос; как минимум откажутся работать законы разума.

Вскоре демон вновь оказался над Венецией. С воздуха город представлял собой плачевное зрелище. Море уже поглотило часть внешних островов. Ветра утихли, но вода все прибывала, на площади святого Марка ее отметка достигла четырех метров. Приливы и отливы разрушали кирпичную или каменную кладку, ветхие здания оседали.

Аззи опустился перед домом Аретино. Поэт в одной рубашке без камзола пытался огородить свое жилище мешками с песком. Аретино сам понимал всю бесполезность этой затеи. Он выпрямился и грустно проследовал за Аззи.

На втором этаже сыскалась сухая комната. Аззи начал без предисловий:

— Где паломники?

— В гостинице.

Предстояло изменить планы, собрать подсвечники и переслать их к Фатусу в лимб, потом развести паломников по домам. Однако Аззи не видел причины выкладывать все это Пьетро. Пусть узнает, что церемония отменяется, вместе со всеми.

— Надо эвакуировать паломников из Венеции, — сказал демон. — Город, судя по всему, обречен: монголы, наводнение. Из верных источников мне стало известно, что предстоит смена временной нити, на которой находится эта часть мировой истории.

— Смена? Какая смена?

— Мир прядет временную нить, от нее расходятся события. По тому, как дела идут сейчас, Венеция вроде бы должна погибнуть. Однако в планы Ананке такое не входит, поэтому теперешнюю венецианскую временную нить расщепят в точке, непосредственно предшествующей мигу, когда я затеял историю с подсвечниками. Новая нить и станет несущей. А ту, на которой мы сейчас, низвергнут в лимб.

— И что потом? — спросил Аретино.

— Лимбская версия Венеции просуществует не больше недели: от мгновения, когда я попросил тебя написать пьесу, до предсказанного на сегодняшнюю полночь мгновения, когда монголы возьмут город и море захлестнет здания. В каком-то смысле ее история продлится только неделю, но неделя эта, едва закончившись, начнется по новой, и так без конца. Жителям нашей Венеции предстоит прожить нескончаемую череду недель, в каждой из которых город обречен гибели и разрушению.

— А если мы заберем паломников из Венеции?

— Если это произойдет до полуночи, они смогут прожить свою жизнь, как если бы ничего не случилось. Просто вернутся во время перед самой нашей встречей.

— Будут ли они помнить свои приключения? Аззи покачал головой:

— Помнить будешь только ты, Пьетро. Я сделаю так, чтоб ты смог написать пьесу о нашем состязании.

— Понятно, — протянул Аретино. — Да, весьма неожиданный исход. Не знаю, как это понравится нашим актерам.

— Их мнения никто не спрашивает, — отрезал Аззи. — Или они подчиняются, или пусть пеняют на себя.

— Постараюсь им внятно объяснить.

— Уж пожалуйста, дражайший Пьетро. Встретимся в церкви.

— Куда вы?

— У меня есть одна идейка, — сказал Аззи, — которая еще может все спасти.

Глава 2

Аззи спешно перенесся в птоломеевскую систему с ее хрустальными сферами и закрепленными на орбитах звездами. Его всегда восхищало чинное шествие светил и устойчивость пластов бытия. Вот и Гостевые врата Рая. Только ими и разрешалось пользоваться посетителям — строгие кары предусматривались для всякого, будь то человек или демон, посягнувшего на любые из ангельских врат.

Гостевые врата были самыми настоящими воротами в мраморной арке, бронзовыми, ста футов высотой. Подходы к ним устилали мягкие перистые облачка, вокруг ангельские голоса распевали аллилуйю. Перед воротами за столом красного дерева сидел лысенький старичок с длинной седой бородой и в белой атласной хламиде. На груди его была приколота карточка:

«ВАС ПРИВЕТСТВУЕТ СВЯТОЙ ЗАХАРИЯ».

Старичка Аззи не знал. Впрочем, обычно на проходную сажают малозначительных святых.

— Чем могу служить? — спросил Захария.

— Мне нужно повидать Михаила-архангела.

— Он заказал вам пропуск?

— Вряд ли. Он не знает о моем приходе.

— В таком случае, уважаемый, боюсь, что…

— Послушайте, — сказал Аззи. — Дело не терпит отлагательств. Просто сообщите ему о моем приходе. Вот увидите, он только спасибо скажет.

Ворча, святой Захария подошел к золотой переговорной трубке справа от бронзовых ворот. Произнес несколько слов, помычал, дожидаясь ответа. Потом трубка заговорила.

— Точно? Это не совсем по инструкции… Да… Конечно, сэр.