Миры Клиффорда Саймака. Книга 9 - [141]

— Данкен, милый, во мне течет кровь волшебников.

— А во мне — кровь бессовестных искателей приключений, лихих вояк, пиратов, мародеров и убийц. Бог весть с кого начинался наш род.

— А твой отец? Ведь он — лорд.

Данкен представил себе отца: вот он стоит, высокий и стройный, подкручивает усы, а глаза глядят сурово и вместе с тем доброжелательно.

— Ну и что? — проговорил юноша. — Он прежде всего благородный человек. Он полюбит тебя как дочь. У него никогда не было дочери. Я единственный, кто остался. Моя мать умерла много лет назад. Пойдем со мной. Стэндиш-Хаус истосковался по женской руке.

— Мне надо подумать, — ответила Диана. — Правда, одно могу сказать прямо сейчас. Я люблю тебя.

Глава 31

Рой располагался на вершине невысокого гребня, невдалеке от кромки воды, и производил весьма устрашающее впечатление: черная клубящаяся масса, в которой то и дело что-то сверкало, наподобие зарниц, что пляшут на небе летними ночами. Временами рой словно обретал устойчивую форму и плотность; временами же он сильно напоминал смотанный на скорую руку клубок шерсти или мыльный пузырь, готовый вот-вот лопнуть. Он пребывал в постоянном движении, как будто те существа или кто они там были, которые его составляли, беспрерывно подыскивали себе местечко поудобнее, выстраивались то так, то этак, дабы создать наиболее приемлемый порядок. Порой казалось, что в общей массе можно различить отдельные фигуры, однако они буквально в следующий миг исчезали из виду. И слава Богу, подумал Данкен, ибо то, что он успел разглядеть, внушило юноше настоящий ужас. Твари, которые образовывали рой, превосходили своей отвратительностью самые кошмарные фантазии.

— Итак, все решено, — сказал Данкен, обращаясь к отряду. — Я понесу талисман, вот так!

Он поднял руку, и драгоценные камни амулета засверкали в лучах заходящего солнца, точно охваченные неким мистическим пламенем, переливаясь всеми цветами радуги, но гораздо, гораздо ярче, нежели обыкновенная радуга.

— А если не сработает? — проворчал Конрад.

— Должно сработать, — отрезала Диана.

— Да, — согласился Данкен, — должно. Однако в случае чего — бегите обратно к болоту и постарайтесь добраться до острова.

— К черту! — возразил Конрад. — Лично я не побегу. Мне надоело бегать…

Внезапно кто-то выхватил талисман из руки Данкена.

— Эндрю! — воскликнул юноша.

Отшельник, похоже, не слышал. Он бежал туда, где клубился рой, издавая громкие, нечленораздельные вопли. В одной руке он держал талисман, а другой сжимал посох, которым торжествующе потрясал на бегу.

— Стой, сукин сын! — взревел Конрад. — Стой, ублюдок полоумный!

Данкен кинулся было вдогонку, но тут впереди сверкнула молния. Эндрю мгновенно оказался заключенным в огненную клетку. Пламя опало, а отшельник застыл на месте догоревшим факелом, фитильком, который задуло порывом ветра; над его воздетыми к небесам руками вился тоненький дымок. Талисман куда-то исчез. Мгновение спустя Эндрю рухнул наземь бесформенной грудой обугленной плоти.

Данкен упал ничком на землю. Внезапно ему стало ясно, что Орда боялась вовсе не талисмана. Выходит, не талисман защищал их на долгом пути через Пустошь? Ну разумеется, и как он сразу не догадался! Там, на полоске сухой земли между холмами и болотом, Злыдни натравили на них Гарольда Потрошителя — да, использовали его, а потом сами же и расправились с ним, чтобы заполучить то, чего опасались, то единственное, чем не смели завладеть самостоятельно. А талисман тогда остался лежать на песке — никому не нужная, лишенная всякой ценности безделушка. Единственной же вещью, которая так и не попала к ним в лапы, был манускрипт.

Манускрипт! Ну конечно же, манускрипт! Именно за ним охотилась Орда, именно для того, чтобы уничтожить его, Злыдни опустошили север Британии, а затем двинулись на Стэндишский монастырь, где находилась желанная рукопись. Но к тому времени, когда это произошло, оригинал — творение пронырливого коротышки, который только и делал, что смотрел и слушал, — покинул стены монастыря. Катберт говорил, что Орда в растерянности, словно не знает, что ей предпринять. Так оно и было! Злыдни то ли получили сообщение, то ли почувствовали, что манускрипта в монастыре уже нет, что его несут через Пустошь, то есть через территорию, облюбованную Ордой.

«Маленький проныра, шустрый, изворотливый коротышка, — мысленно обратился Данкен к тому человеку, который в незапамятные времена околачивался вокруг Иисуса, стараясь особенно не попадаться на глаза, который смотрел и слушал, а потом, скорчившись в укромном уголке, записывал то, что увидел и услышал, — ты и не подозреваешь, что на самом деле совершил. Ты записал подлинные слова Иисуса, не перефразировав, не добавив ничего от себя; ты сберег для потомков его жесты и мимику. Ты и впрямь сотворил чудо, если по истечении стольких лет твоя рукопись сохранила свою магию, что ничуть не удивительно — ведь в ней все события изложены так, как они и происходили в действительности. Скажи, человече, почему ты ни разу не позволил мне увидеть твое лицо? Почему ты либо отворачивался, либо прятался в тень? Хотя я понимаю; ты не искал славы для себя, а лишь стремился донести до нас величие Того, за Кем следовал всегда и повсюду, пока Его не распяли на кресте. Что ж, значит, тебе суждено оставаться в веках человеком без лица».