Миры Клиффорда Саймака. Книга 17 - [6]

С.: Да, это было только дважды.

Л.: Почему? Вы предпочитаете работать в одиночку?

С.: Я предпочитаю работать сам. У Джерри Пурнелля и Ларри Найвена в соавторстве получается очень неплохо[16], хотя и они, наверное, спорят. Но мы с Карлом были добрыми друзьями, и к концу нашего общего рассказа эта дружба едва не прервалась. Мы ни на чем не могли сойтись. Я говорил, что герой принимает снотворные таблетки, а Карл требовал, чтобы это были порошки. В конце концов получилось неплохо, но это был больше рассказ Якоби, чем Саймака. Друзьями мы остались до сих пор, но больше никогда не писали вместе.

А со вторым рассказом — у меня появилась идея, но я не мог подвести под нее химическую базу. Когда мой сын приехал к нам на Рождество, мы с ним откупорили бутылку, сели перед камином в подвале и он три часа с калькулятором подсчитывал, какие химические реакции могут сделать возможной идею рассказа. Написав черновик рассказа, я отослал рукопись ему, думая, что он перепишет или подправит только места, связанные с химией. Он сделал гораздо больше. Он переделал целые куски, упростил разъяснения и переписал несколько абзацев — получилось, честно сказать, намного лучше, чем у меня самого. Я получил от него рассказ, отполировал немножко и послал ему на одобрение. Никаких проблем у нас не возникало. Жаль, что он слишком занят для дальнейшего сотрудничества, с ним было приятно работать.

К.: А сам он ничего не написал?

С.: Нет. Он занимается различными исследовательскими проектами и пишет только бесконечные отчеты. На литературу у него просто времени не остается, да и желания особого нет. Он из тех людей, что глядят на предмет и разбирают его на атомы, анализируют. Математика для него — вторая натура.

Он вполне удовлетворен тем, что делает. Но если он за что-то взялся, он сделает как надо. Вот и рассказ у нас с ним получился неплохой, как мне кажется.

Л.: Я тоже так думаю; то же сказала и Джуди-Линн дель Рей[17], которая его опубликовала.

С.: Кстати, концовку тоже придумал Ричард.

Л.: Еще одну из ваших излюбленных тем я впервые заметил в романе «Что может быть проще времени» — в самом начале романа вы заявляете, что космос не для человека. На ту же тему написан и «Отец-основатель».

С.: Да, «Отец-основатель» показывает невозможность колонизации планет. Но это скорее предположение, вызванное к жизни самим сюжетом, — если бы я писал о человеке, посвятившем жизнь заселению планет, я использовал бы иную точку зрения. Так что я вовсе не убежден, что космос не предназначен для человека. Мы ведь уже двинулись в космос.

Л.: В том же романе «Что может быть проще времени»[18] вы показали страх, который обычные люди испытывают перед теми, кто обладает парапсихическими способностями.

С.: Та же ситуация, что и с деревенскими дурачками, — люди, чьих способностей мы не понимаем. А стоило бы попытаться понять — они многим могли бы помочь нам.

К.: Я заметила, что почти во всех ваших рассказах есть «изюминка». В рассказе «Зеленый мальчик с пальчик»[19]. Джо приобретает телепатическую связь с растением, но чувствует себя неловко, питаясь овощами. В «Прелести» компьютер не знает, как реагировать, когда экипаж начинает вести себя нелогично.

С.: «Прелесть» — это один из моих любимых рассказов.

Л.: И, кстати, еще один, в котором психология используется как оружие.

К.: А также исследуется вопрос: может ли компьютер иметь личность?

Л.: Над чем вы работаете сейчас?

С.: Вот-вот выйдет из печати в издательстве «Дель Рей Букс» мой новый роман «Проект Ватикан»[20]. Я почти закончил еще один роман и задумал еще три, но пока не начал их записывать.

К.: Похоже, что вы вышли на пенсию только ради того, чтобы полностью посвятить себя работе.

С.: Не знаю, что бы со мной было, если бы я не писал. Наверное, у меня бы началась абстиненция, как у наркомана. Писательство затягивает.

К.: Помню одну дискуссию на тему: «Почему люди пишут книги?». И все выдвигали глубокие психологические причины, а потом встал Дэвид Джерролд[21] и сказал: «Потому что это легче, чем не писать!»

С.: Как я его понимаю!

Л.: Одна из моих любимых книг — ваши «Космические инженеры»[22].

С.: И они вам нравятся?!

Л.: Да.

С.: Я их никогда не любил, но встречал многих людей, утверждавших, что им нравится. Эта книга очень плохо написана. Если бы я писал ее сегодня, она была бы намного лучше. Я избавился бы от красивостей и развернутых грандиозных описаний. Знаете, секрет заключается в том, что надо оставлять кое-что недоговоренным и избегать красивых слов. Написанное просто и воспринимается лучше. Но все равно я рад, что вам понравилась эта книга.

{…}

Л.: Собираетесь ли вы писать еще рассказы?

С.: Не знаю. Я обожаю писать рассказы — их можно полировать, пока они не заблестят, как драгоценности. Но нужно накропать чертову уйму рассказов, чтобы заработать столько же, сколько за один роман. Если бы не это, я не писал бы ничего другого.

Наверное, это происходит со всеми фантастами: они публикуют в журналах рассказы, чтобы пробиться, зарабатывают себе имя и переходят на романы, потому что это выгодно.

Л.: Вы все еще считаете «Город» лучшей своей работой?