Миры Клиффорда Саймака. Книга 12 - [171]
Итак, Бун и Инид спарились. Жребий брошен. Конепес понимал, что возникает неизбежный генетический риск, но это была азартная игра поинтереснее любой из игранных им прежде. В чем, в чем, а в генетике он разбирался. Не исключено, что этот союз даст начало новой расе — ответвлению человечества, сочетающему в себе эволюционный скачок, олицетворением которого стал Бун, и силу духа маленькой ячейки, которая в одиночку осмелилась противиться угрозе со стороны бесконечников.
Он восхищался упорством Эвансов и помогал им, сразу распознав в их упорстве многообещающую перспективу. Именно он предоставил им простейшие из изобретенных его соплеменниками машины времени — ковчеги, ранние предшественники невода. Да, у бесконечников тоже была техника для путешествий во времени, но очень сложная, с ней мятежникам никогда бы не справиться. Вновь прибегнув ко лжи, Конепес заставил Эвансов поверить, что они украли времялеты у бесконечников.
Все это было до того, как он по счастливой случайности вышел на Буна. Когда Бун явил свои чрезвычайные способности, возникла проблема, как свести человека XX века с семьей из Гопкинс Акра. Потребовались новые хитрые уловки — словечко Мартину, чтобы тот отправился к Коркорану, а потом словечко Коркорану для передачи Мартину, такое словечко, чтоб авантюрист перетрусил и сбежал, бросив большой ковчег. Собственно, Коркоран возник на сцене благодаря своей дружбе с Буном, а также благодаря странным свойствам своего зрения. Еще одно небольшое подстрекательство — и Коркоран отправился к «Эвересту» осмотреть апартаменты Мартина и заметил невидимый ковчег.
Приходилось признать, что с Коркораном чуть было не произошла ошибка. Конепес ожидал, что Бун «ступит за угол» и проникнет во времялет один, тем самым бросив Коркорана на произвол судьбы. Но талант Буна оказался еще мощнее, чем можно было предполагать. Большая удача, что обошлось без осложнений. Опасность возникла лишь в тот момент, когда Коркоран обнаружил диковинное дерево, но все хорошо, что хорошо кончается.
Однажды, сказал себе Конепес, надо будет уделить время чудо-дереву и попробовать разобраться, что оно такое. Хотя вряд ли удастся выяснить, какая раса или какой народ ответственны за это чудо и что побудило их высадить дерево на Земле и именно в ту эпоху, не раньше и не позже…
А все же двух мнений быть не может: так или иначе, все обернулось лучше, чем он рисовал себе в самых смелых мечтах. Конечно, предстоит дальнейшая работа. Предстоит, например, найти жен и мужей для еще не родившихся детей Буна и Инид. Вероятно, подходящих кандидатов и кандидаток надо поискать на планетах, колонизованных землянами. Но главное уже сделано.
Конепес ленивым движением пододвинул к себе визуальное устройство — взглянуть, что поделывает Мартин. Странно, но желание следить за этим проходимцем не исчезало: ведь не вырваться Мартину оттуда, ни за что не вырваться! А все равно скользкий тип…
На экране возникло помещение храма, заполненное обалдевшими приверженцами. Мартин в красно-золотом одеянии стоял перед вычурным алтарем. А напротив алтаря, на пьедестале, покоилась мозговая коробка робота-убийцы. Было очевидно, что Мартин держит горячую духоподъемную речь. Вот он простер руки, и толпа подпрыгнула как один человек в неистовом восторженном вопле. Значит, он таки добился своего, добился вожделенной власти, и никто не смеет ему противостоять. Капкан самовосхваления будет держать его прочнее любого другого. И тем не менее Конепес знал заранее: нравится или нет, противно или нет, а за Мартином придется послеживать и впредь.
Теперь надо выполнить еще одну обязанность. Не то чтоб она была абсолютно необходимой, но надо пойти на это хотя бы вежливости ради. На экране, в далеком будущем, виднелось скопление искр в чуть заметной тени старого-престарого дерева, последнего дерева Земли, медленно оборачивающейся вокруг кроваво-красного, распухшего и умирающего Солнца.
Когда Конепес уже полез на невод, Шляпа вновь очнулся и сел покачиваясь. И спросил:
Ну а теперь ты куда?
— Собираюсь вернуть Генри к семье. Уж не знаю, как он сам, а семья будет рада увидеться с ним снова. Хочешь составить мне компанию?
Шляпа отверг предложение, покачав своим клобуком.
Опять ты за свое. Опять вмешиваешься. Опять навязываешь себя другим…
Невод растаял в серости, а Шляпа свалился на стол безжизненной, неуклюжей, всеми брошенной куклой.
