Миры Клиффорда Саймака. Книга 12 - [168]

Мартин наконец-то обрел дар речи, хотя слова у него вышли торопливыми и невнятными. Он словно боялся, что они присохнут к языку и не выговорятся.

Кто вы? Вы действительно обратились ко мне?

Я действительно обращаюсь к вам, ответил шар. Я слышу вас своим мозгом и обращаюсь напрямую к вашему мозгу. Ваш изустный язык для меня невоспринимаем. Я не слышу ни звука. Некогда у меня было чувство слуха, однако оно давно утрачено.

— Но кто вы?

Это долгая история. Сейчас довольно сказать, что я древний искусственный интеллект, созданный расой, о которой не осталось достоверных сведений.

А ведь чертова штука врет, отметил Мартин про себя.

Шар выразил протест:

Я не вру вам. Зачем бы я стал вам врать, мой спаситель?

— Я же не говорил, что вы врете. Слова вам не сказал.

Мысль ясно сформировалась в вашем мозгу. Я решил, что она адресована мне.

— Мой Бог, — изумился Мартин, — вы прочли мои мысли! Вы что, можете прочесть мысли любого и каждого?

Таков мой способ общаться, ответил шар. И в общем, да, я могу уловить мысли любого существа, если оно подойдет достаточно близко.

— Ладно, — сказал Мартин. — Ладно, так и быть… Сделав шаг вперед, он отделил шар от склона. В почве осталась круглая выемка. Шар приятно тяжелил руки, ощущался как нечто прочное, но неподъемным отнюдь не был. Мартин подержал его минуту, затем мягко опустил на дно оврага, а сам присел рядом на корточки.

Добрый сэр, воззвал шар, можно ли понять ваши действия так, что вы меня забираете?

— Да, наверное, я вас заберу.

Вы никогда об этом не пожалеете. Я буду вам лучшим другом из всех, какие у вас когда-либо были. Я буду вашим…

— Не надо сейчас об этом, — сказал Мартин. — Позже мы все обсудим.

И, подняв шар с земли, направился к колымаге.

Куда мы идем, сэр?

— Я помещу вас в свою машину, — ответил Мартин. — Потом мне надо еще кое-что сделать. Вы останетесь в машине, но позже я присоединюсь к вам.

Но вы вернетесь? Добрый друг, вы вернетесь ко мне?

— Даю обещание, что вернусь.

Устроив шар в машине, он двинулся по оврагу обратно, далеко за тот поворот с каменным фортом, где произошло открытие. Наконец он решил, что отошел на достаточное расстояние и шар уже не сумеет уловить его мысли. По крайней мере, можно было надеяться, что не сумеет. Кажется, он ухватил идею за хвост, и надо не торопясь обмозговать ее наедине с собой.

Шар — это что-то новенькое, сказал себе Мартин, и, пожалуй, может принести прибыль. Если подойти к делу с умом, то даже в этой забытой Богом эпохе шар может стать ключом к лучшей жизни. Он поворачивал идею так и этак, мысли шмыгали то туда, то сюда. Для изобретательного человека в шаре были заложены возможности, много возможностей, и ни одну из них нельзя упустить.

Спрашивается: что в этом мире, заскорузлом, вновь скатившемся к невежеству, сохранило для людей свою притягательность? Мир исполнен безысходного отчаяния — вот где зарыта собака! Людям нельзя посулить сокровища, нельзя обещать богатство — на Земле не сохранилось сокровищ, в которые можно поверить. Самый отпетый болван воспримет ныне надежду на обогащение как совершенно пустую. Ну а если вести речь не о надежде на что-то, а о надежде в чистом виде, о надежде как таковой? Пожалуй, это меняет дело. Только бы найти способ торговать надеждой — люди ухватятся за такой товар руками и ногами. Самый слабенький проблеск надежды — и к нему стекутся тысячные толпы. Но нет, годится далеко не всякая надежда, слюнявая болтовня мало кого устроит. Надежда должна быть мощной, на грани фанатизма. И ясно, что добиться от людей фанатизма будет очень, очень непросто.

Мартин ходил по оврагу, как тигр по клетке. Допустим, ему удастся добиться цели, предложить на продажу надежду нужного калибра — что это ему сулит? Жить станет полегче, хотя денег не прибавится — какие сейчас деньги! Что можно завоевать, так это общественное положение и власть. А имея власть, ловкий человек сумеет употребить ее себе во благо.

Он ломал голову над возникающими возможностями, а попутно и над загадкой древнего интеллекта, созданного неведомой расой. Хотя, честно говоря, он так и не поверил до конца в то, что шар — древний искусственный интеллект.

Всплеск новой религии — вот что нужно! Вот он, Искомый ответ — религия! Новый мессия, древний интеллект, вещающий в возвышенно-мистической обстановке…

Присев на корточки, Мартин напряженно думал. Поначалу придется действовать осторожно — никакой рекламы, никаких массовых зрелищ. Маленькие шажки, скромные шажки — пусть слава мессии передается из уст в уста, и паломничество начнется само собой. А слава возникнет, если люди услышат от шара то, что хотят услышать. Это уж его, Мартина, забота — выяснить, чего хотят люди, и передать шару, что именно изрекать.

Правда, остается нерешенным вопрос, что же такое шар. Конечно же, никакой не древний интеллект, созданный неведомой расой, но что? Впрочем, неважно, правда это или ложь, — ему, Мартину, подобное объяснение на руку. Он попробовал найти иные объяснения и отверг их одно за другим. И сердито сказал себе: я попусту теряю время. В данный момент не имеет значения, что такое шар и откуда он взялся. Использовать его можно и не разбираясь в его истории.