Миры и Цивилизации - [21]

— А бойцы ряженные куда делись? На остров их отправил? — спросил Оуэн. — И не жалко…  острова?

— Жалко аборигенов. На острове бойцам делать нечего. У них и тут хлопот хватало, — заметил Юрий. — Зря, что ли, тренировались? Пригодилось. То вниз по верёвкам спускались, то речку вдоль и поперёк обшаривали. Кстати я им там, на перекате, мою мокрую куртку оставил. То-то обрадовались — улика. А потом — снова наверх по верёвкам карабкались. А там снова суета — теперь уже генерала искать. И выловили его на обратном пути из дацана — благо, что все обоймы он уже расстрелял. А то б он и их — на ленточки. Но, применив усмиряющие ампулы, так удачно прихваченные, они доставили его в Москву. Вместо меня. Сейчас Алексея Матвеевича, как и мечтал, отдыхает от трудов неправедных. Только не в Швейцарии, а в психиатрической больнице. Вот такая история — про Колобка и лису. Сейчас Контора с помощью своего умного прибора СП1 снова ищет телепата. Но без особого успеха. Одни мелкие ведьмы да гадалки на кофейной гуще попадаются. Гуща им ни к чему.

— Ловок ты! — хмыкнул Оуэн. — Действительно, Колобок. А как же Аникин? Думаешь, и у него карма такая?

— Он — орудие майи, — вздохнул Юрий. — А думал, что кукловод. Хотя — у каждого есть выбор.

— А теперь ты куда покатишься, Колобок? У нас, осьминогов, например, совсем другая дорожка, — улыбнулся он, — боком-боком и в пещеру. Заложишь вход каменной дверью и никто тебя там не достанет. Тут тебе и келья, и монастырь.

— Пока думаю — куда, — хмыкнул тот. — Ну, хорошо. Рад был пообщаться. Да пребудет с тобой Свет!

И голос Юрия замолк. Тишина.

Вот так всегда. Хотя, может, его там, на другой стороне земного шара, кто-то опять окликнул?

* * *

Фью не был у криптита два дня. Но на третий не выдержал и явился.

— Оуэн! — раздался его нерешительный зов. — Великолепный спрут, ты здесь?

— Ты же знаешь, что здесь, — посмеиваясь, ответил Оуэн и направился к выходу пещеры. — Боишься меня?

— Ещё бы не бояться! Но не тебя, — ответил Фью, явно приободрившись. — Понимаешь, я чувствую, что в пещере кто-то есть, но опасаюсь — вдруг это не ты? Вдруг здесь поселилось то страшилище? Я, как услышал его громовой голос, плыл отсюда без оглядки километров пять! Думал — конец мне. Даже решил, что это извержение вулкана началось. Старики говорят, что здесь когда-то давно было такое. Но потом я понял, что в этом громе слова были. Вулканы не говорят. Кто это был, великолепный спрут?

— Ну, привет тебе, Фью! — выбираясь из пещеры и садясь на свой любимый камень, сказал Оуэн. — Рад тебя видеть.

— А я-то как рад, великолепный спрут! Мне так стыдно, что я оставил тебя одного. И даже не попытался тебя защитить. Но я слишком испугался. Ты же не обиделся? Ты ведь большой, тебя самого все боятся. Ты с ним разобрался?

— Вряд ли с ним возможно кому-либо разобраться, Фью. Не по Сеньке шапка, — проговорил он нечто странное для дельфиньего слуха. Но тот, уже кое-чему научившись от своего друга, тут же представил некое украшение на чьей-то голове.

«Ага, — подумал Фью, — понятно. Моя бабушка бы сказала — «Малёк акулам не товарищ». Или нет — «Подарил букетик, а оказался скатик». Тьфу ты! Не так. Причём же тут украшение? Совсем запутался в этих присказках!»

— Это тот, про кого ты мне рассказывал — живущий в дельфиньем городе, — тем временем рассказывал Оуэн, уютно расположившись на камне и любуясь окрестностями. — Он Нефелим. Зовут его — Один.

— А причём тут шапка? — всё ещё витая в бабушкиных поговорках, пробормотал Фью. И тут же спохватился: Нефе-ели-им? Один? Ничего себе! Так вот, почему он такой грустный? Это из-за него Борея погибла?

— Какой ты умный дельфин — от тебя ничего не скроешь! — улыбнулся Оуэн. — Хотя в данном случае ты ошибаешься. Но это длинная история. И не наша. Как твои дела, Фью? Как всегда, лучше всех?

— Да как? Никак! — с лёгким раздражением проговорил дельфин. — Один я остался! То есть — не О-дин, а один.

— Вот те раз! — удивился Оуэн. — Что случилось? Куда делись твои товарищи?

— Влюбились они! — сердито ответил Фью. — И Фэй-Ю, и Вью-Вью, и Вэю-Вью! Все они нашли себе подружек. Предатели! Носят им букетики из водорослей и кораллов, танцуют с ними целыми днями напролёт. Лю-у-убезничают! Прямо с ума сошли! Вью-Вью даже сказал, что, наверное, полюбил свою Фэй-Ю навсегда. И его невеста, похоже, влюбилась всерьёз — больше ни у кого не берёт подарки, только у него. Он и рад! Дурак!

— А ты почему остался без подружки?

— Да зачем она мне? — возмутился Фью. — Что мне, больше делать нечего, кроме как гоняться с цветочком за какой-то дельфинихой? С чего вдруг? И что мне теперь делать? — покрутил он крутолобой головой. — Одному скакать по волнам, что ли? Я же не сумасшедший!

— Потерпи немножко, Фью. Скоро твои друзья вернутся. По крайней мере, двое из них — которые влюбились не навечно. Замолкнет зов природы и они снова будут с тобой. Будете вместе снова прыгать по волнам.

— Скорее бы, что ли! — вздохнул Фью. — И охота им унижаться? Гладят этих зазнаек своими ластами, как будто они им, и вправду, дороже нашей дружбы! Смотреть противно! Фэй-Ю вообще недавно подрался с каким-то пришлым дельфином. Плавает теперь за своей Фэй-ю гордый и весь исцарапанный. Чистое безумие!