Миры Филипа Фармера. Том 13. ЭКЗОРЦИЗМ. Ловец душ. Плоть - [76]

Окровавленное солнце скользнуло за горизонт, внезапно в шепоте сумерек надвинулась ночь. В толпе стало тише — представители великих братств выстроились вдоль Пенсильвания-авеню. Началась страстная перепалка между вождем братства Северного Оленя и вождем Лосей. Каждый требовал, чтобы парад открыло его братство. Разве не были оба они пантоносцами? Разве не панты носил в этом году Солнце-герой?

Джон Ячменное Зерно, одетый по ритуалу с головы до ног в зеленое, багроволицый, попытался, шатаясь, решить их спор. Как всегда, он к ночи уже был слишком хорош, чтобы ясно говорить или хотя бы самому понимать, что говорит. Немногие удавшиеся ему членораздельные слова лишь подлили масла в огонь. Гнев вождей разгорался тем охотней, что каждый был не на шутку пьян. Они даже схватились за рукоятки ножей, хотя и отлично знали, что не посмеют их обнажить в этот час.

Чтобы уладить дело, покинул свои посты отряд Почетной Стражи Белого Дома. Высокие девушки в конических шлемах, сиявших в свете факелов, отошли от портика. До пояса спадали их волосы, и сияли белые одежды. У каждой был в одной руке лук, в другой — стрела. Они, в отличие от прочих девственниц Вашингтона, обнажали только одну грудь — левую. Другую — то есть отсутствие другой — скрывало платье. По традиции лучницы Белого Дома с радостью жертвовали одной грудью, чтобы ничто не мешало владению луком. Это увечье не мешало найти мужа после окончания службы. Сегодня, после того как Солнце-герой заронит в них божественное семя, они могут выбирать себе мужей. И человек, чья жена была одногрудой лучницей Почетной Стражи, будет гордиться всю жизнь.

Твердым голосом начальница лучниц спросила о причине беспорядка. Выслушав обе стороны, она с неудовольствием сказала:

— Впервые так плохо все организовано. Похоже, нужен новый Джон Ячменное Зерно.

И тут же рукой, державшей стрелу, показала на вождя братства Лося:

— Ты поведешь парад. И тебе с твоими братьями будет оказана честь вынести Солнце-героя.

Вождь Северных Оленей был либо храбр, либо глуп. Он стал протестовать:

— Мы вчера пили с Джоном Ячменное Зерно, и он мне сказал, что честь будет оказана Северному Оленю! Я требую ответа, почему нам предпочли Лосей!

Окинув дерзкого холодным взглядом, начальница отряда наложила стрелу на тетиву. Но слишком хорошо ее обучали политике, чтобы так просто пристрелить одного из вождей могущественного братства Северного Оленя.

— Должно быть, Ячменным Зерном владел не тот дух, которым наделяет его Богиня, — сказала она. — Эскорт Лосей для Солнце-героя уже давно планировался. Разве Солнце-герой — не Лось? Разве не зовут его Стэггом — «Лосем» на священном языке предков? Ты знаешь ли, что стэгом зовем мы самца Лося, и всего лишь быком — самца Северного Оленя!

— Это правда, — ответил глава Северных Оленей, все еще бледный с той самой минуты, как стрела легла на тетиву. — Не надо было мне слушать Джона Ячменное Зерно. Но вообще-то была очередь Северного Оленя. В прошлом году — Львы, в позапрошлом — Агнцы. Была наша очередь.

— И так бы оно и было — если бы не это.

Она показала на что-то за его спиной на Пенсильвания-авеню. Он обернулся.

Улица через шесть кварталов от Белого Дома неожиданно обрывалась башней бейсбольного стадиона. Но даже над этой башней возвышался сияющий стальной шпиль корабля, не виданного здесь уже семьсот шестьдесят лет. Лишь месяц назад, в конце ноября, в громе и пламени появился он в небе и приземлился в центре бейсбольного парка.

— Ты права, — ответил вождь Северных Оленей. — Никогда доселе не спускался к нам Солнце-герой с небес, посланный Самой Великой Белой Матерью. И это она выбрала, какому братству отдать честь называться его братьями, когда дала ему имя Стэгг.

Он отошел, чтобы встать во главе своих людей — и как раз вовремя.

От Капитолия, который был теперь всего в шести кварталах от Белого Дома, донесся крик. От крика затихла толпа как парализованная и побледнели лица мужчин. У женщин расширились глаза от желания, ожидания, возбуждения. Несколько их упали на землю в стонах и корчах. Донесся еще один крик, и теперь было видно, что ужасный вопль рвется из глоток толпы молодых девчонок, сбегающих по ступеням Конгресса.

Это были жрицы — недавние выпускницы богословского колледжа Вассар. Из-под высоких конических шляп с узкими полями до бедер свисали распущенные волосы, груди были обнажены, как у всех девственниц, но этим надо было служить на пять лет больше, чтобы заработать право на лифчик матроны. Не для них сегодня семя Солнце-героя — им выпало лишь открыть церемонию. Они были одеты в белые юбки колоколом, растопыренные множеством нижних юбок, у некоторых юбки были подпоясаны живыми и шипящими гремучими змеями. У других смертоносные твари свешивались с плеч. У каждой в руках был десятифутовый бич из змеиной кожи.

Застучали барабаны, их звук перекрыли горны, загремели цимбалы, взвизгнули свирели.

Вопя и выкатив глаза, неслись молодые жрицы по Пенсильвания-авеню, расчищая путь бичами. Вскоре их вынесло к воротам в ограде двора Белого Дома. Началась невзаправдашняя схватка между ними и Почетной Стражей, которая изображала сопротивление вторжению. Зрелище не столь безобидное, поскольку и у лучниц, и у жриц была заслуженная репутация злобных сучек. И те и другие вырывали волосы, царапались, откручивали груди, но слишком горячих охладили по голым спинам бичи старших жриц. С воем девчонки разбежались и быстро вернулись к своей роли.