Проход постепенно сужался и они перешли с бега на быстрый шаг, то и дело задевая плечами острые кристаллические выступы. Впереди пронзительно полыхнуло, он зажмурился и остановился, уже зная, что означает это ослепительное сияние, и девушка наткнулась на его спину.
— Что там?
Он молчал, вслушиваясь в тишину лабиринта, потом убавил свет фонаря и безнадежно начал изучать стекловидную стену, преградившую путь. Стена тоже померкла, холодно переливались полупрозрачные кристаллы, и в толще стены отражалось размытое световое пятно.
— Тупик. Мы в тупике, Радуга.
Девушка затихла за спиной. Вдали, в темной глубине извилистого прохода, в кристаллических недрах, сквозь которые они пробирались уже полчаса, нарастало шипение, словно ползла по их следам армия ядовитых змей.
Он стоял перед стеной, от которой веяло холодом, и поглаживал короткое дуло излучателя, и Радуга прижалась к нему, а по следу их шли враги — и выхода не предвиделось.
Он стоял и думал, что зря все-таки полез в этот лабиринт. Впрочем, выбирать не приходилось. Патрульные катера троянцев на бреющем вылетели из-за холмов, обрамляющих равнину; с другой стороны, вздымая бурую пыль, катили их боевые машины, а обломки его маленького бота лежали где-то за холмами, и спасибо системе предупреждения — удалось катапультироваться за мгновение до прямого попадания… А Радуга махнула ему рукой из отверстия в груде бурых камней, и кто ее знает, как она попала на Трою — ведь оставалась же в базовом лагере за сотню космических верст отсюда, — и некогда было ни о чем расспрашивать, потому что надо было уходить от погони. Троянцы не брали в плен. Лучшим средством охраны похищенной на Спарте Елены — биомашинного зеркала, тени, двойника спартанской цивилизации — они избрали уничтожение любого галактианина, вознамерившегося вернуть Елену хозяевам.
Собственно, Троя поначалу была не Троей, а Татьяной (так назвал в свое время тот мир командир десантного экипажа Покатенко), а Спарта по желанию того же Покатенко — Мерцающей. Елена вообще не имела у землян никакого названия, потому что при первых контак- тах с цивилизацией Мерцающей о ней не упоминалось. И только пос- ле внезапного налета троянцев и похищения биомашинного зеркала спартанцы обратились за помощью к персоналу базы землян. Вот тог- да с подачи многомудрого ксенолога Феллера и прижились названия «Троя», «Спарта» и «Елена»…
— Что делать, Лео? — прошептала Радуга, еще теснее прижимаясь к его спине. — Я узнала, Елена где-то здесь. Олаф разведал…
Он, не отвечая, сдернул с плеча излучатель, упер в бедро широкий приклад, резко нажал на спуск. Белый пар окутал стену, сквозь пар потекли, заслезились кристаллы, померкло световое пятно, задышал, зашелестел горячий воздух, перекрывая далекое змеиное шипение.
— Бесполезно, — с горечью сказал он и повернулся к девушке. — Зачем ты сюда полезла?
— Длинная история. — Радуга посмотрела на него снизу вверх и даже попыталась улыбнуться. — Как-нибудь потом расскажу… Лео! — Она смотрела уже не на него, а выше, на кристаллический потолок. — Смотри!
Он направил фонарь на вспыхнувший сиянием свод — и увидел там, на трехметровой высоте, темное отверстие.
— Да, расскажешь потом, — пробормотал он и, присев, подставил плечо Радуге. — Вперед!
Всего несколько секунд назад он думал о том, что встанет между девушкой и наползающей змеиной армадой и будет стрелять, пока не кончится заряд, а потом вместе с Радугой повторит судьбу отряда Корсакова, и судьбу Пламена, и Дуга — но мир повернулся новой гранью. Радуга подтянулась на руках и вползла в отверстие. Он, упираясь ступнями и спиной в выступы стен, тоже начал взбираться к возможному спасению.
Им пришлось довольно долго ползти, и страшно было думать, что впереди тупик, но потом проход расширился, они смогли подняться и, пройдя еще немного, очутились в небольшом зале с низким сводчатым кристаллическим потолком. Других выходов из зала не было. У дальней стены застыло большое овальное алое пятно.
— Все правильно! — Радуга сжала его руку. — Путь сквозь Кровавую Лужу, Олаф предупреждал. Лео, я не ошиблась!
***
— Эх, девки, какие вчера сапоги выбросили! — старший бухгалтер Римма Павловна отодвинула калькулятор и мечтательно подняла глаза к потолку. Югославские, серые, подошва толстенная — как раз для нашей грязи.
— Второй месяц гоняюсь, — проворчала плановичка Любовь Аркадьевна и в сердцах с силой ударила по ручке дырокола. — Да разве ж угонишься?
— Нормальные мужья сами все достают, — ехидно заметила бухгалтер Катя.
— Да где их взять, нормальных? — вздохнула Любовь Аркадьевна. — Они все сейчас такие вон, как наш, не почешутся.
Реплика относилась к экономисту Василию Григорьевичу, но Василий Григорьевич предпочел ее не заметить. Дело шло к вечеру, рабочий накал постепенно сменялся психологической подготовкой к беготне по гастрономам и не было смысла тратить нервную энергию попусту.
— А форму для центра подсчитали? — неожиданно поинтересовалась Римма Павловна, адресуясь к нему.
— Завтра до обеда закончу, — спокойно отозвался Василий Григорьевич, аккуратно завязывая тесемки канцелярской папки. — Или после обеда.
![Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями]](/storage/book-covers/fc/fc39a5abae6443457fe1ac7d2fcc954d4e486557.jpg)
