Миры Филипа Фармера. Том 04. Больше чем огонь. Мир одного дня - [164]

Иммерман встал, Чарли тоже.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Что мы будем не лучше нашего нынешнего правительства, а то и хуже. Не верь этому. Мы долго разрабатывали систему наилучшего правления, возможного на нашей планете. Когда-нибудь мы откроем ее всем. А пока запомни вот что. Томас Джефферсон сказал, что лучшее правительство — то, которое правит меньше всего. Это в его честь тебя назвали. Ты не знал?

Чарли потряс головой.

— А теперь мне пора, — сказал Иммерман.

— Еще одно, — сказал Чарли. — Я верю, что есть один-единственный случай, когда убийство можно оправдать. Самозащита.

— Да, но что такое самозащита? Ведь у нее много разновидностей.

— Меня это не смущает. Мои этические принципы живут во мне, и слова тут ни при чем. Я знаю, что правильно, а что нет.

— Превосходно. Который из вас это говорит?

И дед, к удивлению Ома, шагнул к нему и обнял его. Отвечая на объятие, Ом взглянул через его плечо на сцену из семнадцатого века. Да. Теперь он больше не сомневался и ненавидел Иммермана за то, что тот сделал.

Идя к выходу, Чарли забрал свою сумку. Она стала значительно легче, но он промолчал. Иммерман не поймет, зачем его внуку оружие, раз теперь для этого нет никаких резонных причин.

Дорога обратно была почти точным повторением дороги туда — только теперь Чарли отправился не домой, а в «Изобар». При входе его охватил обычный гвалт, запахи пива и спиртного. Он помахал нескольким клиентам в различных стадиях опьянения и прошел в кабинет менеджера. После небольшой нахлобучки (сочувствия по поводу ушибленной спины ему не выразили) Ом повязал передник и занял свое место за полукруглой дубовой стойкой, где стояли статуэтки трех святых-покровителей: Фернана Петио, создателя «Кровавой Мэри», У. К. Филдса[15] и сэра Джона Фальстафа. Местные сорки составляли лишь половину клиентуры. Остальные были представители благотворительности или агенты-органики. Последние надеялись поймать кого-нибудь на нелегальной сделке с самогоном.

Ом был не стопроцентный сорк, поскольку жил не на одно лишь минимальное пособие, выдаваемое правительством. Работал он, однако, не только для того, чтобы повысить уровень жизни. Он много чего слышал и за стойкой, и около бара в конце дня. Порой попадалась информация, могущая пригодиться совету иммеров.

Этот день был не похож на другие. Чарли пил очень мало и был так задумчив, что постоянные клиенты подшучивали над ним. Он говорил им, что влюбился, сам не зная, врет он или говорит правду. То, что он видел на экране в комнате Иммермана, голоса, вопящие внутри, попытки сосредоточиться на своей будущей личности — все это сотрясало его, как волны подпорную стену. Он обрадовался, когда пришло время уходить, наскоро простился со сменщиком и вернулся домой. Там он съел легкий ужин и принялся шагать взад-вперед, точно стремясь протереть ковер и найти под ним ответы на свои вопросы. В 7.35 пришел Мадж.

Он явился с мрачной миной и дурными вестями. Иммерман изменил свои намерения относительно Ома, сказал он. Лучше будет, самовластно решил основатель, если Ома каменируют и отправят в Лос-Анджелес в ящике для товаров. В Калифорнию на будущей неделе должны прибыть десять тысяч эмигрантов из Австралии и Папуа. В их списке будет и Ом. Сейчас они вдвоем обговорят новую легенду Ома, а в Лос-Анджелесе Ом займется разработкой деталей.

Чарли сел, глубоко вздохнул и сказал:

— Протестовать, полагаю, смысла нет?

— Никакого. Гетман Иммерман сказал, что тебя надо убрать подальше от Манхэттена.

— И когда же?

— Завтра в ночь. Воскресный агент обо всем позаботится.

«А где гарантия, что меня раскаменят? — подумал Ом. — Логичнее просто исключить меня из числа живущих, упрятать туда, где никто не найдет».

Мадж достал из сумки мини-кассету и протянул ее Ому:

— Вот тут наметки твоей новой персоны, основные факты и общий фон.

— Уже?

— В совете на этом собаку съели. У них там, наверно, большой запас. Внесут пару поправок, и готово. Выучи все это сегодня, а потом сотри. Тебе дадут другую пленку, когда придет время.

«А придет ли оно, — подумал Ом. — Или я просто чересчур подозрителен?»

Ему надо было выпить, но он себе не позволял.

У самой двери Мадж оглянулся и сказал, вместо прощания и пожелания удачи:

— Ну и хлопот с тобой было. Надеюсь, хоть в Анджелесе будешь вести себя как надо.

— Я тоже тебя люблю, — со смехом ответил Ом.

Мадж еще сильнее нахмурился и закрыл за собой дверь.

Ом включил полоску-монитор, желая удостовериться, что Мадж не болтается на площадке или около дома. Потом улегся в постель, прикрепил к вискам электроды, включил волновой усыпитель и погрузился в искусственный сон без сновидений. В 9.30 вечера его подняла полоска-будильник.

— Я должен это сделать, — пробормотал он. — Может, и не следовало бы, но я должен.

Глава 26

Громкие голоса перешли теперь на шепот — возможно, потому, что «другие» обрели надежду, что не умрут. Усмирение этой части внутренней сумятицы позволило Ому сосредоточиться. Сидя за столом с чашкой кофе перед собой, он отдавал команды полоске. На экране сменяли друг друга планы Башни Эволюции, ее подземных этажей и прилегающих к ней участков. В 10.15 Ом приказал стереть все свидетельства того, что он смотрел эти планы. Он не знал, будет эта команда выполнена или нет Возможно, Строительно-эксплуатационный Департамент заложил в файл команду ничего не стирать. Хотя зачем Департамент стал бы это делать? Но даже если такая команда есть, шансы на то, что кто-то обнаружит запрос Ома и потребует сведения об авторе запроса, были невелики.