Миртаит из Трапезунда - [43]

– Плохо выглядишь, – услышал я приветствие конюха Агвана, который будто поджидал меня рядом со зданием архива. – Намного бледнее, чем обычно. Ты не заболел?

– Скажи мне лучше, что ты здесь делаешь? – даже не думал я распространяться о своем ночном загуле.

– Я искал тебя, – признался мне конюх.

– В чем дело?

– Кое-кто ждет тебя на конюшне, – немного понизив голос, сообщил мне парень.

– И кто же это? – недоумевал я.

– Пойдем со мной, и ты сам все увидишь, – поторопил меня Агван.

Я первым вошел в просторное помещение конюшни. У стойла с белоснежной лошадью, что, по сведениям Агвана, была жалована императором Василием ромейской принцессе в качестве одного из брачных даров, я увидел Элени. Девушка игриво трепала лошадь за гриву и что-то ласково шептала ей на ухо.

Мое лицо непроизвольно расплылось в широчайшей улыбке. Что и говорить, я был невероятно счастлив видеть Элени вновь. Смущало меня сейчас только то, что более неподходящего времени для долгожданной встречи было сложно себе представить. Я надеялся, что в скудном освещении конюшни выгляжу не так паршиво, как сказал мне Агван, и от меня уже не так сильно разит забористым алкоголем.

– У меня есть другие дела, – учтиво заметил конюх и бесследно исчез, оставив нас с девушкой вдвоем.

Элени посмотрела на меня и чуть улыбнулась. Я подошел ближе к девушке, но не настолько, чтобы ее мог насторожить мой цвет лица или запах.

– Я скучала, – запросто сказала Элени, и мне показалась, что всех тех дней, когда мы с девушкой не виделись, не было вовсе.

– Я тоже, – признался я, глядя в прекрасные глаза Элени. – Я поджидал тебя в саду и однажды даже попытался попасть в покои ромейской принцессы.

– Хорошо, что тебе это не удалось, – с беспокойством отозвалась девушка. – Пообещай мне, Филат, что ты не повторишь попытку и никогда не станешь разыскивать меня на женской половине дворца.

– Обещаю.

Элени подошла ко мне вплотную и, взяв за руку, очень мягко произнесла:

– Я не могла увидеться с тобой раньше.

– Что-то случилось? – встревожился я.

– Да, но не со мной, а с принцессой. Она не отпускает меня от себя ни на шаг. Только теперь, когда она приняла снотворное и уснула, я смогла ненадолго покинуть женскую половину дворца.

– Принцесса больна? – принялся я вытягивать из Элени каждое слово.

Девушка замялась, будто размышляя, как ей выразить свои мысли, а затем едва слышно продолжила говорить:

– После свадьбы с императором Василием принцесса то молчит, то плачет, то проклинает тех монашек, что не взяли ее в монастырь.

– Почему?

– Я не знаю, – беспомощно пожала плечами Элени. – Принцесса со мной почти не говорит.

– А что император Василий?

– После первой брачной ночи Его Величество больше не появлялся в покоях у принцессы, – потупившись, ответила мне девушка, и я заметил, как ее щеки начинают покрываться слегка заметным румянцем.

– Ты предполагаешь, что между императором и принцессой случился какой-то разлад? – предположил я, также начиная чувствовать некоторую неловкость от темы нашего разговора.

– Я не знаю, что думать, – растягивая каждое слово, произнесла Элени. – Я видела синяки на руках и ногах у принцессы.

– Никогда не поверю, что император мог быть неучтив со своей молодой супругой, – с сомнением отозвался я, нервно закусывая губу. – Синяки ведь, Элени, могут быть много отчего. Например, от езды на лошади.

– Я не уверена, но мне кажется, что император Василий и принцесса не поладили друг с другом, – робко произнесла Элени и отстранилась от меня. – Скажи, а все мужчины грубы, когда…– и девушка осеклась.

– Вовсе нет, – попытался я разуверить Элени и почувствовал, как на моем лбу начинает выступать испарина. – Здесь может быть что-то еще… нам толком ничего не известно.

– Я знаю, что ты совсем не грубый, – успокоилась Элени и неожиданно обняла меня за шею.

– А мать императора, деспина Джиаджак? Она появлялась в покоях у принцессы? – продолжил я свои расспросы, впервые обнимая Элени за ее стройную талию.

– Мать императора приходила лишь однажды, после первой брачной ночи, чтобы увидеть кровь, – чуть слышно, почти мне на ухо, прошептала Элени.

Расспрашивать девушку дальше я не стал, да и вряд ли она знала больше, чем уже успела рассказать. Мне оставалось гадать, что могло произойти между императором Василием и Палеологиней.

– Что мне делать, Филат? Я хочу помочь принцессе, но не знаю как, – с надеждой в голосе вопросила Элени.

– Все, что ты можешь сделать, – отвечал я девушке как можно более ласково и мягко, – так это быть рядом с принцессой и выслушать ее, когда она захочет тебе о чем-то рассказать.

– Да, наверное, – нерешительно ответила Элени. – Но я боюсь.

– Ты боишься? Чего?

– Того, что принцессе грозит беда и что кто-то может обидеть меня, а мой отец далеко и не сможет меня защитить.

– Элени, ничего плохого с тобой не случится, – уверенно заявил я, а что мне, собственно, оставалось делать. – Ты ведь знаешь, что я – твой самый верный друг и всегда буду рядом с тобой.

Элени ничего не ответила, только сильнее прижалась ко мне. Стоять так, ощущая цветочный запах ее волос, теплое дыхание, что слегка щекотало мне шею, можно было целую вечность.