Миртаит из Трапезунда - [35]

– Однако не все согласны с твоим суждением, папий, – вполголоса возразил Прохору друнгарий Леонид. – Ты слышал Тараса, а ведь он спьяну выболтал не только свое мнение, но и то, что думают многие другие, хотя и боятся открыто об этом говорить. Ты не допускаешь, Прохор, что кто-то замышляет против императора и подобным образом стремится посеять смуту и раздор в наших сердцах?

– Но кому может понадобиться вредить императору? – недоумевал я.

– Всегда найдутся довольные и недовольные, согласные и несогласные, – уклончиво отвечал мне Леонид, а затем после небольшой паузы, вызванной будто раздумьем, почти шепотом добавил. – Теперь, когда император сделал свой выбор в сторону сближения с Константинополем, при дворе все так же остались сторонники Грузии, а они сильны и, думаю, не поскупятся в средствах, чтобы расстроить союз двух греческих василевсов.

– Чем же им пришелся не по нраву союз Трапезунда и Константинополя? – также едва слышно спросил я у Леонида.

– Понятное дело, что все хотят власти, как можно больше власти, и возможности оказывать влияние на решения императора Василия.

– А как насчет Гурии? – вспомнил я о попытке отравления ромейской принцессы двумя гурийцами.

– Гурии? А при чем тут могут быть гурийцы? – с удивлением уставился на меня друнгарий. – Гурийский князь не так силен, как грузинский царь, чтобы вмешиваться в дела нашего императора.

– Однако гуриец так же, как и грузинский царь, предлагал императору Василию в жены свою дочь, – напомнил Прохор.

– Значит, император Василий отверг союз с Грузией и принял сторону Константинополя, скрепив свое соглашение с ромейским василевсом посредством брака с его дочерью, – сделал вывод я.

– Нам, право, более не стоит говорить об этом, – звучно цокнул языком, кажется, с опозданием вспомнив об осторожности, слегка захмелевший друнгарий Леонид. – Позволь мне дать тебе совет, парень, раз уж ты недавно появился при трапезундском дворе. Остерегайся задавать неудобные вопросы и еще больше высказывать свои умозаключения вслух, пусть даже пребывая в дружеском окружении и во хмелю. А теперь передай-ка мне вон тех вкусных маринованных фиг.

От всего услышанного за праздничным столом моя голова пошла кругом. Сколько же, оказывается, загадочного и непонятного творилось при трапезундском дворе. Похоже, что меня отныне окружали сплошные интриги и исключительно коварные, неведомые доселе, тайные замыслы.

От опасных мыслей меня отвлекла Элени. Оказалось, что весь вечер девушка провела за соседним с нами женским столом, и только теперь мы случайным образом встретились с ней глазами. Игриво переглядываясь какое-то время, Элени наконец улыбнулась мне намного шире обычного, а потом встала из-за праздничного стола и направилась к выходу из торжественного зала.

Я, задержавшись всего на одно мгновение, поспешил последовать за Элени. Впереди меня мелькало прекрасное, изумрудного цвета платье девушки, и я следовал за ним, словно за маяком, не замечая ни слуг, ни стражников, встречающихся на моем пути. Таким образом, я оказался в саду со стеклянной крышей в форме купола, что был устроен в одном из многочисленных помещений дворца.

Элени присела на садовую скамью, что была удачно сокрыта от посторонних глаз кустами красных и белых роз. Я же начал медленно и немного нерешительно приближаться к девушке.

– Иди сюда, Филат! – услышал я звонкий голос Элени.

Я вздохнул с облегчением, так как не был до конца уверен в том, что правильно понял сигналы, исходящие от девушки.

– Мне нравится твой новый голубой кафтан и шляпа, – улыбаясь, заметила Элени, внимательно изучая меня в скудных лучах лунного света.

Я не сразу нашелся, что ответить девушке, почувствовав, как от волнения кровь начала приливать к моим щекам.

– Я слышала, что ты получил придворную должность, – как ни в чем не бывало продолжала щебетать Элени. – Я за тебя так рада! Прими мои поздравления!

– Да, я теперь миртаит, – в конце концов обрел я голос и поспешил присесть на скамью рядом с девушкой.

– Как замечательно, Филат, что у тебя появилась официальная должность при дворе императора Василия! – еще более живо заговорила Элени. – Знаешь, я все хотела тебя увидеть и поговорить о том дне… ну, понимаешь, когда… – и девушка замялась, немного опустив свою голову.

Я прекрасно понял Элени. Конечно же, девушка говорила о том самом дне, когда мы с ней стали невольными свидетелями попытки отравления принцессы.

– Мне тоже не дает покоя случившееся в тот день, – с неохотой признался я.

– Я беспокоюсь за мою госпожу, – пояснила мне Элени.

– Почему? С ней случилось что-то дурное, о чем я не знаю?

– С того дня принцесса изменилась. Я ее не узнаю. Теперь Ее Высочество, то есть Ее Величество, – поправила саму себя Элени, не успев привыкнуть к новому статусу своей госпожи, – постоянно молчит и выглядит очень грустной.

– Принцессе пришлось нелегко. Столько событий, и не все из них, к сожалению, оказались приятными, – кивнул я, сам называя дочь императора Андроника привычным для себя титулом.

– Раньше мы постоянно болтали с принцессой обо всем на свете. Знаешь, как настоящие подруги, и у нее никогда не было от меня секретов. В последние дни же принцесса стала замкнутой и какой-то отстраненной.