Мировая революция. Воспоминания - [61]

Вскоре после моего приезда мы реорганизовали Slav Press Bureau (14 мая 1918 г.), благодаря чему наша пропаганда получила официальный публицистический центр; редактор Тврзицкий, Сметанка, а также Войта Бенеш преданно работали на пользу нашей печати и вообще, всего движения.

В Вашингтон я приехал 9 мая; моя работа началась сейчас же несколькими интервью и тесной связью и мистером Чарльзом Р. Крейном, с которым последний раз я виделся в Киеве. С мистером Крейном я был в близких отношениях с 1901 г.: он основал тогда славянский фонд для Чикагского университета, в котором я читал в 1902 г. свои лекции о славянах. С тех пор, не выставляя себя вперед, он серьезно посвятил себя славянским делам; одновременно своим положением в американской промышленности он был введен в политическую жизнь своего отечества. Вступлением к моей американской деятельности была поездка с ним и его знакомыми, министром земледелия Гаустоном (как я узнал позднее, он пользовался покровительством бывшего президента Гарвардского университета Эллиота) и английским майором Иннезом на гетисбургское поле сражения, где 3 июля 1863 г. Мид победил Ли; Геттисберг как памятник войны за национальное единение производит на европейца большое впечатление. Это множество больших и малых памятников, но ни один из них не поставлен отдельным, одному или нескольким, полководцам; демократия проявляет себя и в этом. Нельзя без волнения читать на медной доске послания Линкольна, в котором дух американской демократии выражен известным лозунгом: «Из народа, народом, для народа!» На память о посещении я получил пулю, которую нашел местный священник в одной из могил и которую он спрятал как ужасающий символ духа войны; подобным же символом она является и для меня, лежа по сию пору на моем рабочем столе.

Я надеялся, что в Америке, а в особенности с президентом Вильсоном мне повезет. С Америкой я тесно связан лично и семейными узами. Уже с 1878 г. я посещал эту страну довольно часто; американская демократия и развитие американской культуры с самого начала моей научной и политической деятельности живо меня интересовали.

Есть демократия и демократия. Американская демократия возникла на религиозной основе; на это ясно указывают новейшие исторические работы о развитии американской демократии; Токвиль вполне правильно отметил важность морального влияния религии на американскую республику. Огромная расчлененность Америки на различнейшие секты не ослабила ни республики, ни демократии; это сектантство является доказательством религиозной энергии и одновременно современной индивидуализации. И католики в Америке, подобно тому как и в Англии, гораздо более крепки религиозно, чем в католических государствах Европы, и на них действует в этом направлении протестантская среда.

Этот религиозный фактор был весьма важным для американской республики как раз при ее создании: недостаток путей сообщения на огромном малонаселенном пространстве делал невозможным всеохватывающее управление из центра; поэтому отдельные религиозные общины и церкви со своей организацией были весьма важны как единящие факторы.

Американская республика является делом пионеров; это были энергичные люди, которые свою энергию доказали уже тем, что дома оторвались от привычной среды и в Америке смогли удержаться лишь благодаря все возрастающей энергии и трудоспособности. Пионеры искали свободы и благосостояния, – американская республика и по днесь служит прежде всего целям и идеалам экономическим, тем более что вопросов политических и национальных, как в Европе, там нет. Индепендентство и пуританство были настоящей религией пионеров. Конституция, формулированная в духе рационалистической философии права, распространенной тогда в Англии и во Франции, является настоящим кодексом пионерского экономизма. Американские колонии благодаря переселению потеряли связь с английской династией; за неимением династии у них не стало и дворянства, армии и милитаризма. Республика возникла на основе общин религиозно организованных, и основатели были не солдатами-завоевателями, а пионерами, главным образом – фермерами, потом купцами, торговцами и, конечно, юристами. Этим американское государство отличается от европейских, особенно же от Пруссии, Австрии и России; и французская республика получила в наследство институции старого режима (дворянство, войско), которых в Америке нет и не было. Конечно, американское государство в своем развитии разрослось до размеров континента, но этим оно лишь усилило свои основные свойства. Благодаря постепенному захвату запада и юга пионерство оставалось постоянным моральным и политическим фактором.

Наше государство, об этом я думал неоднократно, а также на гетисбургском поле-кладбище, могло бы походить на Америку тем, что и у нас нет своей династии, а против чужой династии мы враждебно настроены; у нас нет дворянства, войска, нет и милитаристической традиции. В противовес этому наше отношение к церкви из-за реформационной традиции далеко не интимно, и в этом был бы минус, если бы мы не сознали, что демократия и республика должны опираться на нравственность, – надо наше обновленное государство, нашу демократическую республику утверждать на идее, новое государство должно иметь свой raison d’être, признанный светом.