Мираж - [97]

Маккормик огорченно кивнул, молча опрокинув в рот рюмку Чипа.

— Посошок! — извиняющимся тоном произнес он.

— А ничего? — спросил Вирджил, щелкнул себя пальцем по горлу.

— Ха! Нам здесь можно! — захохотал Дик. — Нас здесь знают и уважают.

…Машина вышла на прямую, обгоняя «Волги», «Жигули», грузовики и автобусы. Чип рассеянно смотрел по сторонам, удобно устроившись сзади.

— Чуть было не забыл, — сказал он, достав из свертка книгу, специально прихваченную из Вашингтона для старого приятеля.

— Мемуаразмы? — спросил Дик, принимая ее.

— Нет, это не сам Кейси. Это Джозеф Персико. «Проникновение в третий рейх». Но о Кейси. О том, как наш шеф провел сто три операции в гитлеровском тылу. О книге упоминал сам Рейган.

— А это действительно было? Проникновение?

— Ты стал циником, Дик?

— Вовсе нет. Скорее, прагматиком. Ты говорил, что надеешься на мою помощь. Так хочешь чуть-чуть истины? По старой дружбе и, конечно, между нами?

— Валяй!

— Так вот, старина, ваши проекты и те брошюрки, которые мы здесь получаем, хороши только для простаков. Или для овальных кабинетов[15]. Там можно сколько угодно теоретизировать об этой стране, но так и не попасть в точку. Ты здесь впервой?

— Раньше не доводилось.

— Так вот, нужно пожить здесь, чтобы поняты эти люди хотят жить. И хотят жить хорошо. Почти в каждой семье здесь помнят об убитых в годы войны родственниках.

— Тебе здорово здесь достается? Много работы? Неприятности?

— Жить можно. Если бы не дурацкие поручения. И все срочно. Там думают, что мы живем в Гондурасе! Эти тоже не зря деньги получают. Бюстами тех, кто здесь погорел, можно уставить целую аллею следом за памятником Натану Хейлу[16] в холле «фирмы».

— Много желчи, Дик, или мало водки?

Маккормик помолчал. Вирджил видел в зеркале только его глаза. Уставшие, тусклые.

— Ты хотел моей помощи. Никто тебе правду больше не скажет, кроме старого боевого друга. А я хочу вдолбить тебе, раз уж стал ты такой шишкой у Уика и можешь, наверное, влиять на принятие решений: не рубите сук, на котором мы все сидим! Не будьте полными идиотами.

— Что ты хочешь сказать?

— А то, что, принимаясь за свой «Проект «Истина», надо было удосужиться хотя бы полистать учебник русской истории и понять русский характер: ничто так не сплачивает этот народ, как наскоки извне. Все эти разговоры о «советской угрозе», о якобы наращивании ядерной мощи, все эти санкции и эмбарго — все это не то. Здесь это не проходит. Можно подумать, что в нашем Белом доме сидит их «крот», который здорово копает и никогда не впадает в спячку.

— Дик, перебор.

— Вовсе нет. Здесь знают и помнят свою историю. И трехвековое иго, и крестоносцев, и белокурых бестий на танках с крестами. Угрозами их не напугать. И «крестовым походом» не пронять. Они привыкли к лишениям, закалились в войнах. Надо не топать на них ногами, а топать ногами к ним по дорожке, которую они нам открывают.

— Пробовали. Не выходит. Но ведь есть же у них недовольные?

— Их здесь зовут «отщепенцы». Щепки в огромном лесу. И чем больше мы будем с ними возиться, тем быстрее очистят лес.

— Но ведь это наш огород. Нам сеять — нам и жать, как говорили нам в штаб-квартире. Иногда удается. Вспомни голодовки. Наши корреспонденты в Москве…

— Уморил! — перебил его Дик. — Вы там, в Лэнгли, упивались описанием злоключений «умирающих с голода», а здесь все мы хохотали над тем, как эти «несчастные» напивались французским коньяком из «Березки» и обжирались красной икрой, как только ваши корреспонденты покидали их на «смертном ложе», кидаясь к своим телетайпам. Посмотрел бы ты, что было у этих голодающих в холодильниках — Эльдорадо!

— Ты стал красным? Стал смотреть на мир их глазами?

— Нет, старина. Я тот же парень, что служил в «зеленых беретах», но с годами, как у многих, развивается дальнозоркость. Я стал дальше видеть, старина. Лучше видеть. И думать.

Маккормик замолчал. Машина уверенно давала сто двадцать, мягко покачиваясь на впадинах шоссе.

— Ты со всеми там откровенен, Дик? — спросил Вирджил.

— Только с тобой. Нас слишком многое связывает. Хочется выговориться. Послу, а тем более резиденту я такого сказать не смогу. Я — не Анабелла Бюкар[17]. Мигом очутишься за воротами. Им нужны мнения «на потребу». Пусть даже это будет откровенная ахинея.

После небольшой паузы Дик вновь заговорил:

— Ты не вспоминаешь ту вьетнамскую деревушку, где свирепствовал наш Дикий Рэй?

— Жестокая необходимость, Дик. Закон войны.

— Необходимость? Может быть, может быть… Но потеряли мы неизмеримо больше, чем обрели, старина. Так куда нас ведет сегодня Ронни? Назад, к обезьянам? К Маккарти? Вверх по лестнице, ведущей вниз?

— Не назад, а в сторону. Снова на дорогу мощи и величия.

— Прыжки в ширину с разбега, — усмехнулся Маккормик.

— Давай сменим пластинку, Дик, — раздраженно сказал Чип.

— О’кей! — Маккормик замолчал, а потом обернулся с лукавой улыбкой и спросил: — Тебе не кажется, что Уик слишком много болтает о том, что ЦРУ готовит материалы для его проекта? Недавно он опять посадил нас в лужу, когда со ссылкой на нас стал трезвонить, будто европейское движение против ракет финансируется русскими. Неужели вам в УМС не ясно, что он снова выставил нас абсолютными дураками и восстановил против «фирмы» миллионы европейцев? Попросту оскорбил их!