Мираж - [130]

Прерванный отпуск — известие об убийстве Джудит от Александра Ситона…

Слежка блондинки-стюардессы и «хвост» в Канзас-Сити…

Письмо, написанное сестрой незадолго до смерти…

Срочная командировка в Москву и «конвоирование» в Дели и Исламабад…

Что дальше?

Для того, чтобы «просчитать» ситуацию, ему хватило десяти минут. Он сидел на лавочке согнувшись и смотрел в землю.

Блондинка-стюардесса — это не ЦРУ. Это «галоши» из ФБР, но кто дал им команду?

«Хвост» в Канзас-Сити, о котором он ни словом не обмолвился О’Брайену, — непонятно: либо те, либо другие.

С О’Брайеном, по крайней мере, все чисто. Впрочем, его помощь была просто добрым участием, и с таким же успехом он мог работать и в конторе по продаже недвижимости — профессия дела не меняла.

В Москве он прошел «чистеньким», благо, что у него оказался там друг. Дели? Куда хуже! В Исламабаде тоже все в порядке.

Да, но есть еще письмо. Из него многое понятно. Многое, кроме одного: кто же убил Джудит? Он не найдет убийцу и даже не будет пытаться его искать. Сам Чип ничего поделать не сможет. Разве что побеседовать с Кевином Розендейлом, у которого Джудит работала. Сразу из Канзас-Сити он хотел лететь к нему, в Сан-Франциско. Но вылетел в Вашингтон, а потом в Москву.

Ему надо выбираться из Исламабада. Чип чувствовал, что о его дальнейшем маршруте могут позаботиться «сверху», и тогда он не сможет «поменять билет».

Ему надо было улетать. Тихо, чисто и не мешкая.

Он встал, подошел к бровке тротуара, и первое же такси через минуту остановилось на взмах его руки. Чип даже не повернулся к гостинице, остававшейся позади в сотне метров, у входа которой стоял целый хвост таких же свободных такси.

— Куда, сэр?

— Аэропорт.

— Побыстрее?

— Не надо, я не спешу.

Расплатившись, Чип неспешно вошел в здание аэровокзала. Париж, Лондон, Мадрид, Рим, Токио — ему все равно. Просто Токио было бы удобнее. Через Тихий океан и — сразу в Сан-Франциско.

Париж — вылет через два часа. Лондон — посадка продолжается. Вылет в Мадрид — вечером. Рим — откладывается. Самолет на Токио покинул взлетную дорожку исламабадского аэропорта полчаса назад…

— Мистер Чип, вы бежите от нас?

Чип повернулся как можно медленнее и увидел человека в форме генерала пакистанской армии.

— Мистер Чип, вчера на приеме вы обещали пробыть у нас еще недельку, и вот?..

Было ли это искренней досадой или скрытой издевкой, Чип не понял, хотя всегда прекрасно чувствовал все оттенки речи собеседника. Всегда, но не сейчас.

— Да, так получилось… — «Служебные дела» не пройдут, понял Чип. — Не хотел говорить, но у меня погибла сестра…

— Господин Чип…

— Спасибо за сочувствие. И я хотел вылететь в Токио, а оттуда в Сан-Франциско.

Чип уже приходил в себя.

— Мистер Чип, я хотел сказать, что ваша сестра погибла уже давно. — Генерал теперь смотрел на него жестко, так же, как сверлил бы взглядом провинившегося подчиненного. — Как вы сами понимаете, это не мое дело. Совсем не мое. Мне очень жаль…

— Еще раз спасибо за соболезнования.

— Мне очень шаль, что самолет на Токио давно улетел. Впрочем, я лечу именно туда. Что может армия без авиации?

— У вас свой самолет?

— Не собственный, понятно. Маленькая «Чессна». Но очень уютная и надежная. Разве что без стюардессы. Вы ведь никак не можете, чтобы вам не предложили, обед на пластмассовом подносе?

— Могу. Сколько стоит одно место?

— Любое место на выбор — пять.

— Пять…

— Пять тысяч американских долларов, я хотел сказать. Вы, надеюсь, еще не привыкли считать пакистанскими рупиями? Вот я всю свою сознательную жизнь оценивал окружающие меня предметы в американских долларах.

— Чек в отделение «Чейз Манхэттен бэнк» — я заполню, когда мы будем заходить на посадку в Токио.

— Чек лучше заполнить сейчас, во время посадки может начаться болтанка. Я сказал пять тысяч. А ваш багаж?

— Он при мне.

Генерал понимающе усмехнулся:

— Извините, я должен был произнести «восемь».

Чип вытащил чековую книжку в черном чехле, быстро заполнил зеленый бланк и вырвал его:

— Восемь.

…Когда они взлетели, генерал, не глядя в лицо Чипу, произнес:

— Не обижайтесь. Я ведь везу контрабанду, а это очень дорого.

— Я не сомневался, — зло ответил Чип.

— Я везу вас, дорогой друг. Когда мне доложили, что посольство хочет придержать вас в Пакистане и затем отправить в Лондон, я ничего не мог понять. Вы занимаете высокий пост, исправно служите и числитесь на хорошем счету. Вы не в опале — и вдруг вас хотят сослать дальше? Когда вы сказали про сестру — я сообразил. Вы похоронили ее, только не поняли, почему она умерла… Теперь рветесь в Штаты, а вас хотят подержать на расстоянии…

— Откуда?.. — Чип схватил генерала за рукав. — Откуда вы знаете?

— Мой друг, я забыл сказать, что я генерал — генерал пакистанской разведки. И меня исправно учили ваши люди. Как вы считаете, научили?

— Да, — тихо сказал Чип и обмяк, выпустив рукав генеральского мундира.

Генерал пожал плечами:

— Я пойду в кабину пилота — страсть, как люблю управлять самолетом.

Чип прикурил сигарету от окурка, рассыпав при этом пепел на брюки.

«Я встречусь с Кевином Розендейлом. Что в этом такого? После этого прилечу в Вашингтон и покаюсь: да, я сделал все, что мне было приказано, сделал хорошо. Но я все же человек. Человек, у которого убили сестру и которому только-только дали ее похоронить перед тем, как отправить в длительную командировку. Что, некого было послать? Да, у меня есть опыт, умение слушать и запоминать мысли собеседника. У меня есть еще и работа, другая работа — ведь я же никогда не уходил из Лэнгли, разве сменил «крышу»… Что происходит? Что?.. Кто объяснит? Уик?.. Объяснит, почему за мной следили, отсылали подальше… Будет смеяться и предложит пойти к врачу… Мои ребята в Лэнгли?.. Никто ничего не скажет… Меня проверяют? За что? За Никарагуа?.. За неудачи в Москве?.. За… за Джудит?!»