Мираж - [128]

В доме, к которому их привели огоньки, уже ждали.

— Кто из вас мистер Майкл? — спросил мужчина и, когда Чип назвал себя, пожал ему руку, затем Гендерсону, и пригласил к столу перекусить с дороги.

— Я — Эрнан, — сказал он позднее, разливая «текилу»[23]. — Две недели назад меня предупредили, чтобы я был здесь. Я пришел. Вы мне нужны. Я вам тоже. Начнем с этого…

По принципу «лишь то, что необходимо знать», железному правилу разведки, Чипа ознакомили в Лэнгли с делами Эрнана. Он знал, что работу с ним ЦРУ начало уже через год после того, как Эрнан набрал банду в триста головорезов, с которой стал потрошить владельцев плантаций опиумного мака, уничтожая посевы. Себя он не обделял, всегда обладая достаточным запасом наркотиков, которые шли в обмен на деньги и оружие. Все это доставлялось ему особыми курьерами и по маршрутам, которых никто, кроме него самого да двух-трех человек в Лэнгли, не знал. Операция по обмену в каждом случае оговаривалась отдельно. На этот раз ее должен был проделать Чип.

Времени у Эрнана было немного. К утру он должен был исчезнуть из деревни. В его отряде после многих схваток с правительственными войсками оставалось не более двухсот человек. Поэтому торг начали сразу же. Собственно, споров не было: условия диктовал Чип, а 50 тысяч долларов в «атташе-кейсе» с цифровым замком, которые он передал Эрнану «от друзей с Севера», сделали того весьма покладистым. К рассвету все было оговорено: и очередной маршрут доставки оружия, и пароли, и суммы денег, необходимые «повстанцам». Но оставалась вторая часть задания, о которой даже Гендерсон знать был не должен. Тот же прекрасно чувствовал возможность поживиться, однако вершить свои дела при Чипе не хотел; выжидая удобный момент, он не отходил от него ни на шаг.

— Пожалуй, можно и в обратный путь, — сказал Чип. Взяв у охранника Эрнана большой сверток с марихуаной и героином, он с пониманием подмигнул Гендерсону: — Дайка ключ от багажника. Схожу пока припрячу…

Он дал Гендерсону пятнадцать минут и, когда тот, удовлетворенный, видимо, сделкой, с распухшими карманами появился в сопровождении Эрнана у машины, взял главаря под локоть:

— Прогуляемся вдвоем на берег.

Полагая, наверное, что Чип тоже намерен не упускать свою возможность, и отвечая по-джентльменски услугой за услугу, Гендерсон открыл капот машины и стал заботливо ковыряться в моторе, насвистывая себе под нос.

Отойдя на достаточное расстояние, Чип сказал Эрнану:

— Твои друзья с Севера недовольны, что ты забрался так далеко и перестал беспокоить власти. Они боятся, что, если и дальше так будет продолжаться, им не за что тебе будет платить.

— Они гоняются за мной, как койоты. Я теряю своих людей. Нет медикаментов, автоматов. Вы сплавляете мне всякое чужое старье. Почему не пришлете свое оружие, американское? — Эрнан нахмурился.

— Зачем оставлять следы? Если власти поймут, что это мы, они перекроют нам дороги, а ты останешься совсем без помощи. Пусть лучше думают, что твои революционеры получают все из Никарагуа, Кубы и Сальвадора. Отношение Вашингтона к Мехико не следует ставить под сомнение. А автоматы ты получишь другим рейсом. Позднее.

— Вот когда получу, тогда и вылезу из каньона.

— Твои друзья просили передать, — жестко сказал Чип, — что они одни, а таких, как «революционер Эрнан в Мексике», может найтись немало… Так что подумай…

На рассвете они покинули деревушку и утром снова гуляли по Акапулько. Гендерсон на этот раз расходы оплачивал сам…

— СЕЙЧАС ПРОЕХАЛИ поворот на город Рисампур. — Харт опять стал экскурсоводом. — Туда въезд ограничен: академия ВВС. А вот и Пешаварский форт, там, слева на холме. Неподалеку мост и железнодорожный вокзал. Собственно говоря, мы уже прибыли в Пешавар. Здесь размещен штаб ВВС Пакистана — на территории военной базы, с которой взлетал Пауэрс. Тот самый, кого русские сбили над Уралом. Четыре достопримечательности: дом губернатора, Пешаварский университет, отличная больница в местный краеведческий музей. Рекомендую заглянуть.

— Сколько я должен гиду-эрудиту?

— Два пива, сэр! — Харт рассмеялся.

Машина действительно незаметно оказалась в Пешаваре. Город, без упоминания которого не обходилась ни одна речь обитателей Белого дома или Капитолия, оказался заштатным старым городишкой: одна улица, петлей охватывающая облезлые строения.

Харт остановил машину у отеля. «Хайбер интерконтиненталь», — красовалось на фасаде.

— Приехали, Чип. Это наше пристанище. Лучший отель. Правда, несколько дорогой, больше пятисот рупий в сутки, но зато обслуживание, чистота — и никаких чаевых. Для пакистанца, мусульманина это — оскорбление.

Заполняя карточку приезжего, Чип заметил на стойке у администратора пачку «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон пост».

— Свежие газеты?

— О нет, сэр, получаем с некоторым опозданием.

— Разрешите посмотреть — целую вечность не читал газет.

— Пожалуйста, сэр.

— Говард, я бы подремал с часок.

— Какие вопросы! В два часа встречаемся за ленчем в ресторане. Пиво за тобой.

— Ну!

В номере Чип развязал галстук и прилег на кровать. Взял в руки газету… Он нашел. Нашел сразу же то, что искал:

«Канзас-Сити. Вчера был смертельно ранен полицейский Гарри Тронски. Неизвестный, которому удалось скрыться, выстрелил в него два раза, когда поздно ночью Тронски вышел из машины у своего дома.