Мир за стеной - [3]
— А теперь давайте пока не стемнело, немного приберем кухню, чтобы я могла вам хоть что-нибудь приготовить съестное, — произнесла Эми и пошла в дом разбирать специально приготовленную для уборки сумку.
Все последовали за ней, лишь только Уил стоял и смотрел в след этому «милому дяде», он не мог понять чего такого особенного в этом казалось дружелюбном старике, но что-то такое было. Он казался ему до жути знакомым, будто бы они виделись раньше, может быть даже в другой жизни или же…
— Ты идешь Уил, — позвал его отец, оборвав тем самым все его мысли о старом стороже.
— Да конечно пап иду, — отозвался он, еще раз бросив быстрый взгляд на дорогу, он побежал к дому и захлопнул за собой дверь.
Глава 3. Приборка, или что-то в этом духе
На следующее утро, их всех подняли рано, вооружив до зубов щетками, спреями с моющим средством, и тряпками.
— Так, — строго объявил Ральф, который в этот момент походил на генерала своей небольшой армии чистильщиков. — Всем задание на сегодняшний день, привести эту пыльную пещеру в такое же пыльное, — он усмехнулся. — Но весьма годное человеческое жилище.
— Всем надеть защитные маски, и не снимать их пока я не скажу, — скомандовал он.
— Мам, я в этой маске похож на ниндзя? — спросил у Эми Колин.
— Да, дорогой похож, очень похож, — ответила она.
— Я похож на ниндзя! Я похож на ниндзя! — закричал радостный Колин.
— Нам нужно разделиться, — предложила Эми перекрикивая возгласы Колина. — Тогда удаться это сделать гораздо быстрее и мы не провозимся весь день.
— Хорошая мысль ма, мы с Колином возьмем на себя гостиную, лестницу и чердак, — сказал Уильям. — А вы тогда втроем берите комнаты и кухню, а ванную вымоем вместе.
— Отличная идея сын, — похвалил его Ральф. — Ну что ж за дело!
И они взяли ведра с водой и побрели каждый к своему отведенному участку работ. На самом деле Уильяму не так уж и очень хотелось убираться жарким летним днем на чердаке прямо под палящим солнцем, и уж тем более ему не хотелось брать с собой малютку Колина от которого совершенно не было толку. У него возникла другая мысль, о которой он думал пол ночи и наконец пришел к выводу что тот старик почему не хотел пускать их на чердак в этом доме, там что-то было, какая-то тайна которая сейчас не давала ему покоя. Но как попасть на чердак так чтобы остальные его не заметили, да и нужно было отделаться от Колина который всюду вертелся у него под ногами. Размышляя над этим он решил немного подождать, и улучив момент забраться на чердак и посмотреть что к чему.
— Пошли мыть лестницу Колин, — позвал он брата, какая никакая но помощь была ему нужна ведь лестница была большой, и учитывая сколько лет ее никто не мыл, работенка предстояла трудная.
— Лестницу я пойду мыть, но не чердак, — заявил Колин. — Там пауки, мне страшно, они могут меня укусить.
— Хорошо, хорошо, поможешь мне с лестницей, а потом пойдешь к маме с папой поможешь мыть кухню, — ответил ему Уильям, которому это было только на руку, одной проблемой меньше, оставалось только улучить момент, когда все будут настолько заняты, что не будут обращать на него никакого внимания, а если будут потом спрашивать где он был так долго, то он ответит что прибирался на чердаке.
— Спасибо братец, — сказал Колин, и взяв в руки тряпку принялся тереть своими маленькими ручками первую ступеньку. Уильям последовал его примеру, одновременно наблюдая за тем чем занимаются остальные члены семейства.
С мытьем лестницы мальчики провозились до самого обеда, и за это время как отметил Уильям, кто-нибудь из родителей то и дело высовывался из комнаты или кухни, чтобы понаблюдать, как у них продвигается работа.
— У вас все хорошо, — часто спрашивали они.
Уильям поднимал в воздух большой палец правой руки, как бы сигнализируя, что у них все хорошо, и встревоженная родительская голова исчезала в проеме одной из комнат.
Когда оставалось домыть всего три ступеньки. Колин вдруг застонал о том, что он устал и больше мыть не может.
— Тогда иди к маме, — сказал ему раздраженно Уильям. — Она на кухне приготовила сандвичи, и прохладный лимонный чай.
— Ура! Ура! Сандвичи! — крикнул Колин и без особой усталости скорее побежал на кухню, оставив Уильяма домывать лестницу в одиночестве.
— Уил ты идешь обедать, — позвала его мать из кухни.
— Я сейчас закончу и приду, — сказал Уильям, и немного погодя добавил. — Тут немного осталось.
Но он и не думал домывать эти несчастные три ступеньки, его мысли сейчас находились чуть выше их, за дверью чердака ему оставалось лишь дождаться когда со скрипом закроется дверь, ведущая в кухню и тогда он спокойно сможет посмотреть что же в нем такого.
Когда мать ушла, убедившись, что у него все в порядке, он бросил грязную тряпку в ведро, стянул резиновые перчатки, скинул маску и поспешил к двери чердака, которая как ему показалось, даже звала его к себе. Толкнув ее вперед, он осторожно ступил внутрь чердака на пару шагов, и огляделся.
Внутри не было совершенно нечего не обычного, большой старинный шкаф, наполненный до отказа какими-то вещами, пара деревянных кресел с пластмассовыми ручками, старые полки, висевшие когда-то на кухне, но теперь пылились здесь.
Эта история началась в небольшом провинциальном городке Мидден. Этот город не был каким-то уж особенным местом, привлекавшим туристов, и многих проезжающих мимо людей даже не интересовало его название, его история и уж тем более населявшие его люди. Но меня, туриста приехавшего из далека, интересовало все, не знаю, почему, но мне казалось, что этот город был каким-то особенным местом для начинающего писателя, ищущего достойную историю для своего нового романа. И я нашел ее в небольшом кафе в образе старика, играющего в углу в шахматы, которого звали Лоуренс Мерлон.
Магазин сувениров в городе Барстон находится на грани разорения. Хозяин чтобы спасти положение соглашается на сделку с незнакомцем в капюшоне и, продав свою душу, получает взамен еще один мистический предмет из шкатулки. Сумеет ли он им воспользоваться? Чего ему ждать от разъяренного конкурента? И как с этим справится Джон?…
Шкатулка секретов – некий мистический артефакт, посланный в наш мир самим Мефистофелем. В нем заключены самые зловещие и самые опасные предметы, созданные им в недрах дьявольского пламени. Каждый из них может быть направлен только на совершение зла, используя порочные желания и слабости людей. Шкатулка секретов – это цикл рассказов о мужественных людях, способных сопротивляться чистому злу.
Куит-Плеиз — маленький тихий городок, в котором таинственным образом начинают пропадать люди, весь город в панике, местная полиция перестает контролировать ситуацию, и тогда к ним на помощь приезжает один из лучших сыщиков округа Буриал детектив Джон Эртин. Расследование выводит Джона на одного приезжего в город фотографа. Сумеет ли он спасти всех пропавших людей? И насколько опасным окажется обычный на вид фотоаппарат?…
Жизнь потихоньку возвращается в тихий маленький город, после серии необъяснимых исчезновений. Но теперь его жителям предстоит пройти новое испытание. Сможет ли обыкновенный журналист Джимми по кличке Проныра разгадать тайну сбежавшего из психиатрической лечебницы серийного убийцы? Чего следует ожидать от человека, страдающего раздвоением личности…?
Билл обычный парень из небольшого городка, влюбленный в девушку своей мечты. Но по дороге к ней на свидание он погибает в аварии. И чтобы вернуться назад, Бил соглашается на сделку со смертью: его вернут к жизни, но за это он должен вести дневник умерших в своем городе. Он возвращается назад, с надеждой вернуться к прежней жизни, но со временем понимает, что путь к ней для него уже давным-давно закрыт.…
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.