Мир в огне - [86]

Вот только это были аргументы для ума, а нога всё равно протестовала с каждой новой ступенькой. Идущие следом Рэган и Ислуин, которого принц пригласил с собой, только сочувственно кивали. Травма слишком незначительная, а возраст уже не тот вмешиваться в организм из-за пустяков. Леди Хаттан же чувствовала, как от искренних, но не вовремя соболезнований, у неё росло раздражение. И на Стафу в первую очередь.

В Жёлтую гостиную Ислуин вошёл последним, пропустив перед собой Миру и Лейтис: оставаться наверху в беспокойном одиночестве девушки отказались. Поэтому место магистру досталось возле двери со стороны коридора на улицу. К тому же поселившись в особняке, менять внешность Ислуин перестал, ограничившись иллюзиями. И обоняние было не приглушено, Родерика вместе с гостями он почуял первым… Своим ощущениям магистр не поверил. Ну неоткуда в Турнейге было взяться запахам свежей крови и убийства!

Долго гадать не пришлось. В сопровождении Родерика и незнакомого парня в ливрее императорской прислуги вошёл дан Стафа. Едва старик заметил хозяйку дома, как на одном дыхании выпалил:

— Леди! Во дворце мятеж. Император убит, я и Харелт имеем доказательства, что сын леди Кенины — бастард, а не ребёнок императора. Остальные остались прикрывать наше бегство. Харелт выбран новым наследником вместо Доннахи. Он укрылся у Сберегающих, а вам просил передать, чтобы вы немедленно уходили из города.

Дальше старика словно покинул остаток сил, он пошатнулся и если бы не успевший его подхватить Родерик, упал на пол.

Магистр на этих словах замер, ошеломлённый. Всего несколько дней назад Раттрей, который с чего-то увидел в Ислуине коллегу при принце Рэгане, пригласил его обсудить возможное поведение Чистых братьев, когда просочится информация о союзе с эльфами. Ни в одном варианте про мятеж не было и речи! Магистр перехватил растерянный взгляд принца Рэгана и покачал головой. Нет, ничего подобного даже не предполагалось.

Леди Хаттан восприняла новость о гибели брата и мужа внешне спокойно… Только по тому, как женщина с такой силой сжала плечо Криси, что девочка аж дёрнулась от боли, можно было догадаться о творившемся на душе. Команды последовали незамедлительно.

— Всем на сборы пятнадцать минут, потом уходим. Кто не хочет бежать с нами, прячетесь в городе. Рэган, Лейтис как невеста Харелта и дан Стафа станут главными целями мятежников. Будете их охранять. Ислуин, Родерик. Берёте всех семерых охранников. Вы должны захватить северо-восточные ворота. Ислуин. Вы лучший среди нас всадник. Как только захватят ворота, скачите в поместье Мореев. Скажете, мы будем прорываться к ним. Там ждут легионеры Доннахи, пусть спешат на помощь. Оуэн, пошли кого-нибудь предупредить Раттреев, Арденкейплов и остальных. Они наверняка следующие в списках мятежников.

Приказы будто разрушили всеобщее оцепенение. Несколько мгновений Ислуин ещё стоял, затем бросил короткое:

— Понял!

И кинулся вслед за Родериком к коням.

Ночной город спал. Поэтому отряд всадников, который не стесняясь мчался по тихим улицам, сопровождал лай собак, хлопанье ставен и ругань разбуженных жителей да проклятия редких ночных сторожей, уворачивавшихся из-под копыт. Недалеко от цели всадники остановились, вслушиваясь в хрустальную безмятежность небольшой площади перед воротами. После чего Ислуин спешился, жестом попросил его обождать, а сам беззвучным куском полуночи скользнул вперёд. Охрана нападения, тем более изнутри, не ждала. Поэтому даже дверь караулки внизу башни, вопреки уставу, оставалась открытой, разрезая бархат темноты жёлтой полоской света, обрамлённой причудливыми тенями.

Вот одна из теней внезапно ожила, загородила вход и скользнула внутрь. Когда через несколько минут Ислуин призывно замахал в проёме рукой, всё было кончено. Четверо внизу и дозорный наверху были мертвы. Родерик и остальные тут же кинулись отпирать ворота. Магистр на несколько мгновений позволил себе задержаться. Возможно, эти пятеро были вообще не связаны с мятежниками. Может, даже, если им объяснить — примкнули бы к Родерику и его людям. Только расспрашивать и объяснять не было времени. Ислуин помотал головой, отгоняя мысли, и поспешил на помощь товарищам. У гражданской войны свои людоедские законы. И как ни противно, выбор поступить «плохо» или «неправильно» придётся делать ещё не раз и не два.

С воротами разобрались быстро. Слишком давно враг последний раз подступал к столице хотя бы на день пути. Поэтому мост через ров теперь поднимали раз в несколько месяцев, проверить, не заржавели ли цепи. И тут же опускали обратно. Да и вплетать в материал створок защиту от всяких малораспространённых магических школ вроде Жизни прижимистый магистрат Турнейга пожадничал. Поставить во время осады пару магов защищать ворота куда дешевле, чем ежегодно тратиться на обновление заклятий… Зато теперь заставить проржаветь петли и механизмы, заклинить ворота и решётки в открытом положении стало делом нескольких минут. Вскоре, оставив Родерика с товарищами дожидаться остальных беглецов, конь Ислуина стрелой мчался к поместью Мореев.

С этой стороны города посадов не было, весь пригород состоял из разбросанных по округе усадеб и поместий. Поэтому начинающийся от ворот тракт ночью был пустынен: оптовые поставщики не спешили привезти к рассвету товар со складов в городские лавки и магазины, не было деловой суеты мусорщиков, дворников и остальных, кто начинал свой труд только когда люди исчезали с шумных городских улиц. Наоборот, здесь словно сама природа решила презрительно продемонстрировать, что ей нет дела до человеческой суеты и страстей. Едва исчезли городские огни, и путника обернуло густое покрывало темени, как вокруг сразу же зашумели своей деловой суетой ночные птицы и летучие мыши, запели, застрекотали и запиликали насекомые. А когда через километр Ислуин свернул с главного тракта в сторону поместья, ощущение пустоты, одиночества и ничтожества перед лицом Вечности природы стало ещё сильнее. Дорога теперь шла лесом, ветви складывались в причудливую арку, пронизанную светом только вставшей луны, воздух заполняли ароматы цветов, а птицы и цикады принялись переговариваться ещё шумнее и беззаботнее.