Мир Роджера Желязны. Лорд фантастики - [34]

Изображения были необычно сгруппированы; они делились на четыре зоны, каждая, в свою очередь, делилась пополам, таким образом, получалось восемь секций. В одной из зон угол был отсечен линией, которая словно символизировала разлом. Бренна изучала изображения… человеческие фигуры, медвежьи следы, змеи, кукурузные початки, наквач братства. Каменная пыль грудами лежала под испещренными резьбой стенами, явно не тронутая в течение веков.

Один из обломков камня отличался от других — он был темнее. Бренна встала и подошла к стене. После оползня пещера уже никогда не будет иметь статуса неповрежденного исторического объекта… Она подняла обломок. Резьба покрывала его с обеих сторон.

— Интересно, откуда это, — сказала она вслух. — Дэвид, вы должны стать моим информатором-хопи, — почему-то она больше не доверяла А-Ттавитт. — Я могу рассматривать эти изображения только в свете того, что известно мировой петроглифике. Я могу определить их возраст, но без каких-то конкретных фактов, выводящих на известных мне людей, я не могу доказать, что они восходят к культуре анасази или другой доисторической группы.

— А как вы обычно определяете принадлежность петроглифов? — спросил Дэвид, принимая фрагмент из ее рук. Когда он присмотрелся к изображениям, его лицо застыло.

Бренна некоторое время обдумывала его вопрос, затем с облегчением вздохнула. Почему бы и нет? Кто ему поверит, если она будет все отрицать?

— Энергия, оставшаяся в резьбе… оживает… и показывает мне обстоятельства, при которых создавались эти образы, — быстро проговорила она, смущаясь от звука этих слов, произнесенных вслух. Только Данкан знал истинную природу ее таланта, хотя Бренна догадывалась, что бабуля подозревала об этом.

Дэвид не улыбнулся.

— Вы хотите сказать, что вам являются духи? — спросил он.

— Разве кто-то говорил о духах? — резко возразила она и отошла к стене. — Вам знакомы какие-нибудь из этих изображений?

— Думаю, они мне доподлинно известны. У хопи есть священные таблички, камни завета, которые мы храним в сердце в течение столетий. Эти знаки совпадают с теми, что изображены на табличках.

Бренна порывисто обернулась.

— Вы уверены? Таблички повторяют изображения на стене?

— Или настенная резьба повторяет таблички. Наши легенды говорят, что мы пришли в этот мир в духовном центре вселенной, но нам пришлось проделать путь в четыре конца континента, чтобы очистить его от затаившегося зла, оставшегося от предыдущего мира. — Дэвид говорил это словно самому себе. Бренна почувствовала холодок на спине при виде Дэвида, погрузившегося в созерцание осколка. — Ораиви — это место, куда в конце концов вернулись все наши кланы, зависящие от нашего могущественного Творца, дающего дождь и жизнь. Мы думаем, что здесь наше Начало и наш Конец.

Он поднял глаза, улыбнувшись, словно затем, чтобы уверить ее в том, что он еще не совсем свихнулся.

— Никогда не смейтесь над легендами. Они могут вернуться и начать преследовать вас. Можно мне взять этот камень на время? Я хочу показать его вождю клана Огня. Возможно, мы сумеем оказать вам помощь. А вы — нам.

Бренна озадаченно кивнула, и Дэвид встал, собираясь уходить.

— Растолкуйте свой сон, Бренна. Я думаю, он ответит почти на все вопросы. — С этими словами он ушел.

Сон? Инженер, мистик, а теперь вот — психолог…

— Доктор Стюарт? — Свет, доходивший из первой камеры, перекрыли несколько темных силуэтов. В одном из них угадывался Асбин. За его спиной маячила А-Ттавитт.

— Полковник, — равнодушно поприветствовала Бренна.

— Мы должны готовиться к эвакуации; у нас приказ отбыть в шесть ноль-ноль. Оборонная готовность достигла уровня Кризиса Номер Один, и…

— Где может быть безопаснее, чем за миллион миль отовсюду? — светским тоном спросила Бренна.

Асбин заморгал, но тут же попытался зайти с другого конца.

— Вы, несомненно, захотите быть со своей семьей, когда…

— Моя семья, — перебила она, — погибла в этой пещере. Если мир безвозвратно меняется, дайте мне попытаться спасти хотя бы кусочек прошлого. Я могу собраться за пять минут. — Она перевела взгляд с него на ту тень, в которой угадывалась А-Ттавитт. — Принесите мне черный ящик. Оставьте его в первой камере, а сами начинайте фотографировать пиктограммы.

Асбину она сказала:

— У меня как раз пошли дела, и я останусь здесь на ночь. — Она взглянула офицеру в глаза и ткнула пальцем в сторону петроглифов. — Я — кельт, а кельты не боятся умирать.

Асбин несколько секунд молча смотрел на нее, потом круто развернулся.

— Принесите фотокамеру, — приказал он неподвижной А-Ттавитт.

Только после этого художница скользнула в коридор.

Бренна оставила Линг А-Ттавитт работать в первой камере, а сама прошла во вторую, помахивая черным чемоданчиком. Дэвид Ланса что-то не спешил… Она почувствовала, что хочет есть, было уже и не вспомнить, когда она в последний раз ела. Волосы покрылись слоем пыли. Растолкуйте свой сон. Нет уж, спасибо. Ей часто снились страшные сны. Лучше уж поработать со стенами. Она осторожно установила датчики, выбрала одну из глубоких линий и начала изучать следы резца, силу удара, остатки органики. На приборной панели начали вспыхивать разноцветные огоньки, свидетельствуя о том, что чемодан начал сопоставлять информацию. Зачем она взялась за эту работу? Чтобы Данкану было приятно. И она обязательно закончит ее в память о нем.