Мир Реки: Темные замыслы - [13]

Алиса Харгривз с ужасом смотрела на эту сцену. Наконец она воскликнула:

— Но ведь мы будем пить эту воду!

— Река достаточно многоводна для того, чтобы очищаться, — успокоил ее Бёртон. — Как бы то ни было, у нас хватает забот и без того, чтобы волноваться о тщательности санитарных процедур.

Монат тронул Бёртона за плечо, и тот обернулся.

— Вы только посмотрите! — воскликнул Монат.

В том месте, где, видимо, находился труп, вода в реке вскипела, ее поверхность рассекла серебристая спина с белесым плавником.

— Похоже, ваши опасения насчет загрязнения воды напрасны, — сказал Бёртон Алисе Харгривз. — В реке есть мусорщики. Интересно… Интересно, безопасно ли тут купаться.

Однако неандерталец вышел из реки целым и невредимым. Он встал перед Бёртоном, отряхивая воду с безволосого тела, и ухмыльнулся, сверкая здоровенными зубищами. Он был ужасающе уродлив. Но он располагал знаниями доисторического человека, знаниями примитивными, но такими необходимыми в мире с примитивными условиями жизни. Кроме того, такого бойца замечательно было бы иметь у себя за спиной во время драки. Он был невысок, но потрясающе могуч. Его тяжелые кости служили прекрасной основой для тяжелых же мышц. Несомненно, он почему-то привязался к Бёртону. Тому приятно было думать, что дикарь, обладающий дикарскими инстинктами, «понимает», что Бёртон тот человек, за которым стоит идти. Кроме того, примитивный человек, по развитию своему близкий к животным, должен был иметь и более развитую интуицию. Значит, мог заметить силу духа Бёртона и ощутить тягу к нему, хотя тот являлся представителем рода homo sapiens.

А потом Бёртон напомнил себе, что его репутация человека с редкостной психической силой выстроена им самим и что в этом он наполовину шарлатан. Он так много разглагольствовал о собственной силе и столько наслушался об этом от своей жены, что и сам стал в нее верить. Но случались мгновения, когда он вспоминал, что его «могущество» наполовину вымышлено.

Тем не менее он был способным гипнотизером и верил, что его глаза излучают особую экстрасенсорную силу, когда он этого желал. Может быть, поэтому к нему так и тянуло неандертальца.

— Камень произвел разряд чудовищной энергии, — сказал Лев Руах. — Может быть, электрической. Но почему? Не верится, чтобы разряд был бесцелен.

Бёртон повнимательнее присмотрелся к каменному грибу. Серый цилиндр, стоявший в центральном углублении, похоже, не пострадал от разряда. Бёртон прикоснулся к каменной поверхности гриба. Поверхность была теплая, но не более, чем если бы была нагрета солнцем.

Лев Руах крикнул:

— Не трогайте! Вдруг будет еще один… — и не договорил, когда увидел, что предупреждать поздно.

— Еще один разряд? — спросил Бёртон. — Я так не думаю. По крайней мере некоторое время не будет. Этот цилиндр оставлен здесь для того, чтобы мы что-то узнали.

Он ухватился руками за край шляпки гриба и, подтянувшись, залез на нее. Это ему удалось настолько легко, что он порадовался. Прошло столько лет с тех пор, как он чувствовал себя таким молодым и сильным. Или таким голодным.

Несколько человек из толпы стали кричать ему, чтобы он слез с гриба, пока снова не полыхнуло синее пламя. Другие смотрели на него так, словно надеялись, что выброс энергии снова произойдет. А большинство радовались тому, что он рискует.

Но ничего не произошло, хотя сам Бёртон не был так уж уверен, что не сгорит в огне. Босыми ступнями он чувствовал приятную теплоту камня.

Перешагивая через углубления, он подобрался к цилиндру и подсунул пальцы под край крышки. Она легко приподнялась. С сердцем, быстро бьющимся от возбуждения, Бёртон заглянул под крышку. Он ждал чуда и увидел его. В углублениях внутри контейнера находилось шесть мисок, и все они оказались наполненными.

Бёртон дал своей группе знак подойти поближе. Казз легко взобрался на шляпку гриба. Оправившийся от тошноты Фрайгейт тоже с легкостью спортсмена оказался наверху. «Не будь у этого парня такого слабого желудка, — подумал Бёртон, — ему цены бы не было». Фрайгейт обернулся и подал руку Алисе, которая забралась на шляпку около него.

Столпившись около Бёртона, все склонились и заглянули внутрь цилиндра. Бёртон воскликнул:

— Настоящий рог изобилия! Поглядите! Отбивная! Толстая сочная отбивная! Хлеб с маслом! Джем! Салат! А это что такое?

Пачка сигарет! Ага! И сигара! И чашка бурбона, судя по запаху — отличного! И еще что-то… это что?

— Похоже на палочки жевательной резинки, — сказал Фрайгейт. — Без упаковки. А это, наверное… что? Зажигалка для сигарет?

— Жратва! — заорал какой-то мужчина-здоровяк, в группу Бёртона не входивший. Он забрался на гриб, за ним стали карабкаться и другие. Бёртон опустил руку в глубь цилиндра и вытащил лежавший на самом дне маленький прямоугольный предмет. Фрайгейт сказал, что это, наверное, зажигалка. Бёртон понятия не имел о том, что такое зажигалка, но догадывался, что она производит огонь для прикуривания сигарет. Он сжал предмет в кулаке, а другой рукой закрыл крышку. Во рту у него скопилась слюна, в животе урчало. Остальные были так же голодны, как он, и, судя по выражениям их лиц, они никак не могли понять, почему он не вынимает из цилиндра еду.