Больше всего удивлял в цветке дегенерии пестик-плодолистик. Он похож на свернутый и сложенный вдоль пополам лист, который лишь слегка сросся краями внизу. Столбика у пестика нет. А роль рыльца выполняют несросшиеся края плодолистика. Обычно миниатюрное, изящно красующееся на вершине пестика рыльце у дегенерии разъехалось по всему плодолистику, превратившись в настоящее рыло. Весь цветок производит впечатление недостроенного, примитивного.
Тропический лес — самый богатый на Земле. Тысячи видов в девственном лесу, сотни — в подвергавшемся рубке.
Размножается дегенерия как бы нехотя, лениво. Плоды ее не имеют крыльев, впрочем, громадина в пятнадцать сантиметров длиной все равно далеко не улетела бы. Плоды не раскрываются сами по себе, как бобы акаций, и не выбрасывают семена, как бешеный огурец. Они просто сваливаются под дерево и долго лежат там, пока прочная оболочка не сгниет и семена не вывалятся наружу.
Семена прорастают долго и трудно. Слишком мал и недоразвит зародыш. По сравнению с питательной тканью — эндоспермом, — которая его окружает, он крохотный. Иногда в шутку сравнивают дегенерию с кенгуру и другими сумчатыми животными. Там эмбрион тоже мал и, прежде чем станет на собственные ноги, долго доращивается в сумке.
Обнаружив у дерева со шрамами такие несовершенства, систематики-специалисты пришли в необычайное волнение. Это было именно то «живое ископаемое», которое так долго и безуспешно искали. Примитивнейшее из примитивных. Осколок древней жизни. Питомец далеких эпох, чудом уцелевший на островах Фиджи в Тихом океане.
Справедливости ради нужно сказать, что дегенерия не была первой ласточкой. До нее описали буббию — крошечное деревце в рост человека, обитающее в горах Новой Гвинеи. Она растет в сырых, замшелых лесах под пологом крупных деревьев. Ветвей у буббии немного: две-три. Листья крупные, как у домашнего фикуса. В цветках помногу всего: лепестков, плодолистиков. Тычинок больше сотни (признак примитивности!). Плодолистики напоминают сложенные вдоль листья, как у дегенерии. Плоды красные, с черными семенами, такие простые по конструкции, что проще и не придумаешь.
Самое замечательное у буббии, однако, не цветки, а древесина. Если показать специалисту кусок такой древесины, он скажет, это дерево хвойное. Но буббия не хвойное, а цветковое. У всех других цветковых растений древесина пронизана широкими трубками-сосудами, по которым легко и свободно двигаются растворы солей. У буббии сосудов нет. Вместо них — трахеиды, как у хвойных. Это клетки с толстыми стенками и узкими просветами. Да еще и более короткие. Трахеиды — признак примитивности. По ним тоже двигаются растворы, только медленно и трудно.
Амборелла
Поиски примитивных растений в Новой Каледонии (снова в Тихом океане!) тоже принесли успех. Найдена амборелла — кустарник с несколькими стволиками, ютящийся в тенистых местах. У амбореллы, как и у буббии, «хвойная» древесина, а цветки прикрыты не чашелистиками и лепестками, а чем-то промежуточным, «чашелепестками». Красные гроздья плодов зреют на ветвях. В каждом плодике одно семечко.
В густом тропическом лесу много зелени и мало цветов. Буйство ярких красок здесь только на опушках, по берегам рек, где много света.
Совсем недавно в Австралии обнаружили еще одно древнее растение — австробэйлею. Ее нашли на севере провинции Квинсленд. Вначале не знали даже, как назвать. Выглядит кустарником, но вьется, как лиана. Не то кустарниковая лиана, не то лианоподобный кустарник. Как и у амбореллы, вместо лепестков и чашелистиков — «чашелепестки», очень похожие на простые листья. Тычинки плоские, широкие, как удеге-нерии. И плодолистики почти такие же: сложенные пополам листья. Может быть, есть что-то интересное в плодах, но деревце редко цветет, плодов его еще никто не видел. Неизвестно, кто опыляет цветки и опыляются ли они вообще.
Все эти находки не только помогли глубже узнать сам цветок. Они дали возможность приоткрыть завесу таинственности над родиной цветковых растений.
Австробэйлея
До недавнего времени считали (да и сейчас кое-кто считает), что родина цветковых — Арктика. Толчком для этой гипотезы послужила сенсация прошлого века: в Гренландии нашли остатки древних цветковых растений. Не в тропиках, не в субтропиках, а в мерзлой Гренландии! Совсем недалеко от полюса! Если это так, то очень удобно объяснять, каким образом цветковые растения разбрелись по материкам: кто в Америку, кто в Азию, кто в Африку. Но, как только утихли восторги и на ископаемые образцы взглянули более трезво, выяснилось, что растения там почти все листопадные. Вечнозеленых мало. Значит, все пышные тропические растения возникли совсем не там. Где же тогда?
В тропиках. Правда, там не нашли ископаемых остатков, потому что благоприятный, теплый климат не дал им возможности сохраниться. Однако тропики велики. В какой же точке тропиков зародились цветковые?
Ботаник Г. Галлир не колеблясь указал на Тихий океан. Здесь масса островов, которые можно себе представить в виде остатков некогда существовавшей суши, огромного материка. В честь Тихого океана воображаемый материк назвали Пацификом. Когда Пацифик опустился и был залит водами океана, растения остались на его берегах: на западном и на восточном. Родину цветковых растений Галлир советовал искать в Андах: от Мексики до Патагонии. В дальнейшем выяснилось, что Пацифик не существовал. Гипотезу пришлось отбросить. Но мысль о Тихом океане осталась.